Тотчас, словно обрадовавшись такой возможности, в голову набежали мысли из тех, что в обычное время он предпочитал гнать прочь. Все их объединяло одно: они были о Сандре.

Как ни старался, сколько усилий ни прилагал, Рой так и не смог изгнать из памяти то счастливое чувство, которое он испытывал, держа в объятиях темноволосую красавицу.

Да разве можно забыть вкус коралловых губ, приоткрытых в ожидании поцелуя, таинственное мерцание звезд, отражающихся в синих глазах даже при свете солнца, приглушенный стон наслаждения, слетающий с уст в момент близости?..

Рой нахмурился, пытаясь усилием воли избавиться от опутавших его пленительным наваждением чар, но безрезультатно. Образ возлюбленной продолжал преследовать его с упрямой настойчивостью, искушая почти осязаемой реальностью.

Он словно воочию видел Сандру — как она двигается, смеясь, откидывает голову назад, сидит, скрестив стройные длинные ноги…

— Нет! Это похоже на помешательство! Так невозможно жить! — простонал Рой, пытаясь справиться с ведущими к безумию видениями. Никогда еще он не желал с такой страстью ни одну женщину, как Сандру…

Сверкнула молния, вспарывая сверкающими стрелами серый лоскут неба. Гром прогрохотал, казалось, над самой крышей. Шум дождя усилился, пробиваясь сквозь преграду стен и создавая впечатление своего присутствия в доме.

Рой, наклонившись вперед, перемешал угли, заставляя язычки пламени взметнуться в диковинном танце, и вновь погрузился в размышления.

Он думал о том, что скоро наступит ночь, он поднимется в спальню, сбросит одежду, ляжет на кровать и будет пытаться уснуть, представляя рядом с собой Сандру. Когда ему это удастся, рука потянется, чтобы обнять ее… и обнаружит пустоту. Пустота проникнет в его сердце и станет немилосердно терзать его до утра. С первыми солнечными лучами она рассеется, чтобы следующей ночью опять вернуться…

Прорвавшийся сквозь дробный перестук дождя инородный звук заставил Роя прислушаться. В дверь стучали. Гадая, кто мог заглянуть к нему в подобное ненастье, он прошел к входу и, отодвинув тяжелую щеколду, выглянул на улицу.

Сначала ему показалось, что помешательство все же настигло его и он тронулся умом.

На крыльце стояла… Сандра. Галлюцинация, представшая перед ним, пугала натуральностью. Мокрая блуза с анатомической точностью повторяла очертания тела, с нее даже падали капли…

Рой замер, не в силах отвести взгляда от завораживающего зрелища, боясь даже вздохнуть, чтобы не спугнуть милое сердцу видение.

Неизвестно, сколько бы он еще оставался недвижим, если бы «видение» неожиданно не чихнуло, тем самым опровергая свою нематериальность, а затем, глядя на него полными тоски глазами, робко спросило:

— Ты позволишь мне войти?

И тут словно рухнула какая-то преграда, отделявшая Роя от реальности. Он шагнул вперед, прижал любимую к груди, с трепетом ощущая биение ее сердца, и, подхватив на руки, внес в дом.

Усадив Сандру на кровать, Рой опустился рядом на колени и стал заботливо снимать с нее мокрую одежду, одновременно целуя каждый дюйм открывающегося его взору тела.

Теплые мужские ладони накрыли холмики ее груди. И Сандра потянулась навстречу этому теплу, как цветок, уставший от зимней стужи. Она коснулась губами виска Роя, вдохнула аромат его волос и медленно откинулась на кровать, увлекая за собой возлюбленного.

Как удивительно было ощущать на себе приятную тяжесть мужского тела, ласкать пальцами тугие мускулы, осязать его желание каждой частицей своего существа, стремиться отдать всю себя без остатка и испытывать блаженство, чувствуя упругую плоть, уверенно прокладывающую путь между нежных лепестков ее лона…

Она играла с ним, то завлекая, то отталкивая, распаляя все сильнее и сильнее, чтобы после покорно отдаться во власть его страстного влечения.