— Здравствуйте, Линдон, — сказала Элизабет, устремляясь к нему. — Что случилось?

— Неудачное столкновение с дверью. — ответил он. Под левым глазом сиял кровоподтек фиолетового цвета.

— Вы подрались с мистером Дорсеем, — спокойно констатировала Лили.

— Тебе больше не грозит смертельная опасность, Лили, — сказал он, подходя к ней. — Килбурн приставил к тебе охрану, которая следила за каждым твоим шагом, а я тем временем не спускал глаз с Дорсея. Я догадывался, что это он, но до вчерашнего вечера у меня не было доказательств. Он больше никогда не побеспокоит тебя.

Лили догадывалась, почему герцог и Невиль так рано покинули прием, но все же она не была готова к тому, что случилось.

— Он мертв? — спросила она.

Герцог кивнул.

— Вы его убили?

— Я ударил его так, что он потерял сознание. Мы с Килбурном решили, что не будем брать греха на душу и убивать его, но пришли к заключению, что его надо хорошо проучить, прежде чем сдать в руки констебля или в суд. Но мы не все рассчитали. Он успел выхватить пистолет, перед тем как мы попытались связать его, и убил бы меня, если бы Килбурн не выстрелил первым.

Лили спокойно смотрела герцогу в глаза и была готова выслушать все, что он ей скажет. Она понимала, что, несмотря на то что мистер Дорсей скорее всего убил ее мать и мистера Уильяма Дойла, что он три раза пытался убить ее и чуть не убил Невиля, у них недостаточно оснований доказать это в суде. Она не могла понять, почему герцог и Невиль так беспечно оставили мистеру Дорсею пистолет. Возможно, они сделали это умышленно. Они хотели, чтобы он воспользовался этим пистолетом, и у них были бы веские основания застрелить его с целью самозащиты.

Сам герцог об этом, конечно, не расскажет. Не сделает этого и Невиль. Да и она никогда не спросит. Она не желает знать, что случилось.

— Я рада, что он мертв, — промолвила Лили.

— И давайте больше не будем говорить о Калвине Дорсее, — сказал герцог. — Вы в безопасности, Лили. Все кончено.

— В таком случае, — сказала Элизабет, — я ухожу. У меня назначена встреча с домоправительницей. В этот день мы проверяем счета. Не возражаете, если я покину вас на полчаса? Линдон? Лили?

Лили кивнула, а герцог поклонился. Проводив взглядом Элизабет, герцог с волнением посмотрел на Лили. Она улыбнулась ему.

— Не желаете ли присесть? — спросила она.

Он сел рядом с ней и несколько минут молча смотрел на нее.

— Я пойму, — сказал он наконец, — если ты чувствуешь, что не в состоянии признать наше родство, Лили. Вчера вечером Килбурн много рассказывал мне о сержанте Дойле. Я могу понять твою привязанность к нему. Но я прошу тебя позволить мне перевести значительную часть моего состояния на твое имя, чтобы ты в дальнейшем жила, ни в чем не нуждаясь, и была совершенно независима. Позволь мне хотя бы это сделать для тебя.

— А что вы сделаете, если я скажу, что готова принять от вас больше, чем вы предложили?

— Я публично признаю наше родство, — ответил он. — Я отвезу тебя домой в Ратленд-Парк в Уорвикшире и посвящу тебе все свое время, чтобы ты получше узнала меня. Я одену тебя и украшу драгоценностями. Я помогу тебе получить образование. Я повезу тебя в Натэлл-Грандж в Лестершире и познакомлю с дедушкой. Я... что еще? Я буду делать все возможное, чтобы наверстать упущенные годы. И я попрошу тебя рассказать мне все до мельчайших подробностей о Томасе и Беатрис Дойл, а также о том, как ты провела все прошедшие годы. Вот что я хотел бы сделать, Лили.

— Тогда вы просто должны это сделать, — произнесла Лили.