— Одной ленточкой здесь не обойдешься, миледи, — ответила Долли, явно обескураженная. — Во всяком случае, с такой прической нельзя выйти к чаю. Садитесь вот сюда, на банкетку, и я сделаю вам прическу. Вам даже волноваться не надо, что я плохо причешу вас. Мне приходилось причесывать леди Гвендолайн перед тем, как она переехала во вдовий дом, а вчера я даже поправляла прическу леди Элизабет, когда она растрепалась во время танцев, а ее горничная куда-то запропастилась. Она сказала, что я прекрасно справилась с работой. Мне бы так хотелось быть камеристкой, а не простой горничной. Это мое самое большое желание, миледи. У вас чудесные волосы.

— Не представляю, как вы справитесь с ними, Долли, — заметила Лили, усаживаясь на банкетку. — Моя голова вся в кудрях и похожа на куст. Сегодня они особенно неуправляемы, так как вчера я их вымыла. Для меня это так ново: мне еще никто никогда не делал прическу.

— Ну и шутница вы, миледи, — рассмеялась Долли. — Другие бы жизнь отдали, чтобы иметь такие кудри, как у вас. Посмотрите, какие они послушные и тугие и не опадают, словно корка хлеба, когда его рано вынули из духовки. Им не нужны бигуди и щипцы для завивки. Я бы смогла убить за такие волосы.

Лили с интересом наблюдала в зеркало за созданием прически.

— У вас ловкие руки, Долли, — заметила она. — Вот уж не думала, что кто-нибудь сумеет приручить мои волосы.

Покраснев от удовольствия, Долли всадила в волосы последнюю булавку. Взяв с туалетного столика маленькое ручное зеркало, она держала его под разными углами так, чтобы Лили смогла увидеть свою прическу со всех сторон.

— Эта прическа сгодится для чая, миледи, — сказала Долли, — а для вечера мы придумаем что-нибудь особенное. У меня будет время подумать. Надеюсь, что ваша служанка еще не скоро приедет, хотя, наверное, это не мое дело, — говорила она, взбивая рукава платья Лили. — Вот вы и готовы, миледи. Надеюсь, что его светлость скоро придет.

Такая перспектива совсем не радовала Лили. Он поведет ее на чай. Что это может для нее значить? Однако времени для размышлений уже не было. В одну из трех дверей тихо постучали, и Долли бросилась ее открывать. Лили поднялась.

На этот раз Невиль сменил свой свадебный наряд. В темно-зеленом кителе он выглядел более знакомым, хотя этот хорошо сшитый и приталенный китель сильно отличался от более привычной ей формы офицера стрелкового полка. Быстро оглядев ее с головы до ног, он поклонился.

— Ты выглядишь гораздо лучше, — сказал он. — Полагаю, что ты хорошо выспалась.

— Да. Спасибо, сэр, — поморщившись, ответила Лили. Она напомнила себе, что не должна называть его так.

— Ты уже спала, когда я заглядывал к тебе. Ты выглядишь очень привлекательно.

— Это благодаря Долли, — ответила Лили, улыбнувшись девушке. — Она отгладила мое платье и причесала волосы. Она была очень добра ко мне, ты не находишь?

— Вы не могли бы оставить нас одних, Долли?

— Да, милорд. — Не глядя ему в глаза, горничная присела в глубоком реверансе, и быстро вышла из комнаты.

Лили отлично понимала ее. Она видела солдат, которые точно так же вели себя в его присутствии. Конечно, они не приседали в реверансе, но всегда отводили глаза, боясь вызвать его неудовольствие. Лили же никогда не боялась его и не трепетала от ужаса.

— Меня зовут Невиль, Лили, — сказал он. — Именно так ты должна обращаться ко мне. Сейчас я поведу тебя в гостиную, где накрыт чай. Не возражай. Многие из моих гостей уехали, поэтому их число не будет таким огромным. Большинство из них члены моей семьи. Будь самой собой. Я буду рядом.

Значит, те высокие гости, которых она видела вчера вечером и сегодня утром, соберутся в гостиной? И Невиль хочет представить ее им? Как она должна вести себя? Что говорить? Что делать? Что они о ней подумают? «Ничего хорошего», — решила она.