— Я плохо спала сегодня.
— Ты должна заботиться о себе. Может, я к тебе заеду, и мы поужинаем вместе?
Молли — хороший, надежный друг, ей можно довериться. Быстро встав, Оливия направилась к двери, чтобы закрыть ее, и тут у нее закружилась голова. Сделав глубокий вдох, она сказала:
— Я переехала к Лукасу.
— Переехала?
— Это тест на совместимость. Мы. — В ее ушах зазвенело, и перед глазами появились маленькие черные точки. — Мы…
Все поплыло перед глазами, и Оливия схватилась за край стола, чтобы не упасть.
— Оливия! — Молли подхватила ее за талию и поддернула ногой стул. Оливия села и согнулась пополам. — Я звоню Лукасу! — решительно заявила подруга.
— Нет! — Сегодня Лукас опять уехал прежде, чем Оливия проснулась. Она не знала, в офисе ли он, и хочет ли, чтобы его беспокоили.
Но Молли уже направилась к телефону. Набирая номер, она твердо заявила:
— Тебе нужно поехать домой, полежать с поднятыми ногами и расслабиться, — и после паузы продолжила:
— Мистер Хантер, это Молли Доил. Я сейчас с Оливией, она себя плохо чувствует. Мы в офисе мистера Уиткомба.
Оливия попыталась поднять голову, но волна тошноты накатила на нее опять.
Через несколько минут дверь открылась, и в комнату большими шагами вошел Лукас. Оливия могла видеть только его ноги, но она знала, это его ноги.
— Что случилось?
— У меня всего лишь немного кружится голова, — .отозвалась Оливия.
— Я отвезу тебя к врачу.
— Не надо. Это пройдет. Я не позавтракала. Он присел на корточки рядом с ней:
— И на ланч не ходила?
— Лукас, я не могу есть, — она говорила в пол, потому что от любого движения у нее начинала кружиться голова.
— Вы не могли бы принести холодное мокрое полотенце?
Лукас, вероятно, обращался в Молли, потому что ее подруга тут же вышла.
Лукас обнял ее. Его тело было сильным и крепким, а объятие таким надежным и успокаивающим, что Оливия перестала бороться с приступами головокружения, у нее на лбу выступил пот. Лукас отвел ей волосы со лба, и воздух немного охладил лицо. Молли возвратилась, и Оливия почувствовала прикосновение холодного полотенца к затылку. Через несколько минут черные точки перед глазами исчезли, звон в ушах утих.
Когда она подняла голову, лицо Лукаса оказалось совсем близко.
— Лучше? — спросил он. Оливия кивнула.
Лукас встал, убрал полотенце и, взглянув на Молли, попросил:
— Вы не могли бы сказать мистеру Уиткомбу, что я отвез Оливию домой?
— Лукас, я в порядке.
— Ты белая как простыня и тебе нужно что-нибудь поесть. Если не хочешь идти к доктору, я отвезу тебя домой.
Его тон, не терпящий возражений, раздосадовал ее, и она встала, чтобы доказать — в самом деле все прошло. Ее тут же качнуло, но Лукас успел подхватить ее. Чтобы удержаться, Оливии пришлось обхватить его руками за шею.
— К врачу или домой? — спросил он грозно.
— Домой. Надеюсь, ты не собираешься нести меня на руках?
— Именно так. Мы спустимся по лестнице. Молли с улыбкой подала Оливии ее сумочку.
— Ты пособница и подстрекательница, — недовольно проворчала Оливия.
— Во имя благого дела, — улыбнулась Молли. Лукас выглянул в холл, прежде чем вынести Оливию, затем спустился по лестнице, неся ее так, будто она была не тяжелее портфеля. У выхода на улицу Оливия запротестовала:
— Опусти меня, Лукас. |