Дома Квини принялась за работу в саду и огороде. Садик был на ее попечении. Это она всегда носила воду от колонки, на сооружение которой у деда с отцом ушел год упорного труда. Это под ее руками затвердевшая от сухости земля с чахлыми посадками постепенно размягчалась и стала давать приличные урожаи. Но сейчас она, конечно, занялась не поливкой, а восстановлением разрушенных грядок.

И теперь кровь в жилах Тачины как будто текла быстрее и солнце ярче блестело в ее глазах, потому что она сама изнутри сияла навстречу ему.

Непогода принесла немало бед, и на следующий день везде занимались ремонтом. Обычные работы из-за этого приостановились повсюду: на ранчо, в Управлении агентуры, даже на фабрике рыболовных крючков, на которой сорвало крышу. А вот судебные сроки нельзя было приостановить на время, и больница была слишком переполнена из-за приема пострадавших от несчастных случаев. Многие пациенты оставались там на несколько дней, дожидаясь, пока дорога снова станет проезжей. Старый Айзек Бут поэтому сперва и не тревожился, что не появлялся его Гарольд. Лишь десять дней спустя о нем случайно вспомнили в разговоре. Мать Бута рано утром покупала в супермаркете на Агентур-стрит яйца, муку, фрукты. Нет, фрукты не покупала, ведь денег было всегда в обрез, ранчо нужно было еще расширять и аренду в совет племени надо платить в срок.

— Как там поживает Гарольд? — поинтересовалась кассирша, в жилах которой было несколько капель индейской крови.

Мать, которая об отсутствующем уже много дней сыне беспокоилась больше, чем отец, почувствовала в вопросе какую-то многозначительность.

— Что такое? Вы недавно видели Гарольда? Я думаю, с неделю назад? Он собирался сделать покупки.

— Да, наверное собирался. — Тут уж кассирша почувствовала, что напала на след чего-то интересного. — Только он тогда ничего не купил.

— Да, да, верно. Ничего не купил тогда.

Испуганно раскрытые глаза матери обещали женщине в кассе что-то вроде криминального романа. На ее счастье, в этот момент в магазине, кроме матери Бута, больше не было покупателей. Кассирша могла продолжить расследование.

— Меня тоже это удивило, — только и сказала для начала она.

— Так он, может быть, и не заходил в магазин, а вы все же его видели?

— Да, примерно так.

Тут вошла еще покупательница, взяла какую-то мелочь и ушла.

Кассирша могла продолжать.

— Он стоял там, на другой стороне улицы. — Она украдкой улыбнулась.

— Почему же он не вошел? — спросила мать Бута.

— Откуда мне знать! Я и сегодня не могу понять, почему молодой мистер Бут изменил решение.

— И вы видели, как он ушел?

— Конечно, видела. Только я здесь еще много кое-чем занималась и, простите, не могла все время смотреть в окно. Мне кажется, он уехал с кем-то на машине.

Дверь снова открылась, вошли три покупателя. Они долго выбирали товар, чтобы купить побольше, получше и чтобы хватило их скромных средств.

— В какую же сторону он поехал? — взволнованно добивалась мать Бута.

— Я не могу присягнуть, но, кажется, он поехал назад по Агентур-стрит, по которой пришел.

У матери на глазах выступили слезы.

— С тех пор он больше не появлялся дома.

— Езус Христус! Не появлялся дома! Это же что-то… Такой примерный сын… Принялись ли вы уже за поиски, миссис Бут?

— Искать? Но не думаете же вы, что с ним что-нибудь произошло?

— Как я могу такое думать? Во всяком случае, не здесь, на светлой улице, посреди агентуры.

— Это был день, помните, это был день, когда разразилась ужасная буря…

— Совершенно верно, именно тот день.