Лев Аркадьич недоверчиво взял в руки снимки.

— Знаете что, — сказал он, — я и сам слегка аллергик. Как выеду летом в поле, так начинаю чихать час за часом. Нос красный, глаза слезятся. Так вот, если мне надо куда-то ехать, я заранее принимаю пару таблеток от аллергии и все в порядке. Роберт Аванесович мог так же поступить.

— Все так, — с обманчивым дружелюбием согласился Паша. — Но таблетки помогают, если у вас аллергия не слишком сильная. А вот Роберту Аванесовичу уже никакие лекарства не помогут войти в море по пояс и там безнаказанно плескаться пятнадцать минут, топя молодую здоровую девушку, не желающую умирать. Смотрите, он сейчас уже дышит с трудом. А погрузившись в море, он бы просто получил этот, как его?..

— Отек Квинке, — просипел задыхающийся Роберт. — Позовите, блин, доктора…

Время удач миновало. Это Паша понял в ближайшие пять минут.

— Никита, а почему твоя сестра к больнице не подъехала? — спросил Паша, набрав номер главного редактора «Красного отдыхающего».

— Понятия не имею. — Голос Никиты звучал обеспокоенно. — Я не могу ей дозвониться.

— Что за сестра такая? — спросила Вика, когда Паша сунул мобильный в карман брюк.

— Девушка, на которую убийца напал три года назад. Она отбилась и может опознать убийцу.

— То есть еще один свидетель в пользу Роберта? — обрадовалась Вика.

«Тойота» подруги детства уже выехала из Боровиковки. Вдруг навстречу им понеслась колонна пугающе разноцветных машин: белые с красным — скорой, серые с оранжевыми и синими полосами — МЧС, пожарные — цвета пожара, серо-синие — милицейские.

Паша и Вика переглянулись. Вика притормозила, развернула машину, и «тойота» понеслась следом за колонной.

На одном из поворотов дороги лежала колесами кверху черная «Волга». Солнце радостно и бездушно сверкало на хромированных частях автомобиля. Из салона автомобиля доставали окровавленное тело мужчины, у носилок, стоявших перед распахнутыми задними дверями скорой, суетилось несколько медиков.

Вика притормозила на обочине, Паша выскочил из машины, подбежал к носилкам. Вернувшись через пять минут в машину, он сказал Вике:

— Это она. Жива, но сильно пострадала.

— Бедная девочка, — отозвалась Вика. — Видимо, тебе придется рассказать о несчастном случае ее брату.

И следом же поступила другая неприятная новость. Один из прежних сослуживцев Седова, у которых он просил разыскать известного в узких девичьих кругах ловеласа Андрея Горелова, сообщил, что парень погиб два года назад. И погубила Горелова именно страсть к женским юбкам: его девушка, потеряв от ревности голову, однажды ночью зарезала любимого и неверного столовым ножом.

— Черт, — сказал Паша и повторил, глядя в поле, заросшее чертополохом: — Черт, черт!..

День пятнадцатый

И последовавший день оказался не более удачным. Утром Паша узнал, что с Роберта вину не сняли. Дурные вести принес Карен Оветисян. Он сказал, что шоу с морской водой было увлекательным, после него Карен настоял на всяких медицинских обследованиях. Они состоятся после того, как доктора больницы купируют нынешнюю реакцию кожи Роберта на воду. Но сейчас Роберт останется в больнице, в качестве подозреваемого по делу об убийстве трех девушек на пляже.

Показания Александры, не попади она в аварию, оказались бы очень кстати. Но не везет, значит, не везет!

Кстати, сообщил адвокат, Лев Аркадьевич страшно зол на Седова. Он ненавидит, когда в ход следствия вмешиваются «всякие».