– Генази, – негромко проговорила Кэтти-бри, когда они с Дзиртом снова отвернулись и взглянули на звездное небо и холмы Крагс, расстилавшиеся перед ними. – В его жилах течет немного крови генази, но крайней мере, он так считает.

– Я никогда даже слова такого не слышал.

– Это потомки обитателей стихийных уровней, – объяснила Кэтти-бри. – Генази воплощают различные стихии, и говорят, что они могут иметь детей от смертных людей. Я никогда не слышала об отпрысках генази и хафлинга, но такое возможно.

– Из нас пятерых, как мне кажется, Реджис изменился сильнее всех, и не только физически, – отметил Дзирт.

– Возможно. Для нас со времени нашего расставания прошло не столько лет, сколько для тебя, но мы все изменились, изменились сильно, можешь мне поверить. Но не сомневайся: перед тобой все тот же Реджис, тот же хафлинг, которого ты прежде знал и любил.

– Я говорю об изменениях во внешности, возможно, в жизненных целях, но не в характере. В этом смысле он почти такой же, как в прошлой жизни.

– Ты уверен в этом, или тебе просто хочется на это надеяться?

– И то и другое! – воскликнул Дзирт, и оба рассмеялись.

– Мы познали, что такое смерть, мы умерли и снова воскресли, – сказала Кэтти-бри таким тоном, словно это все объясняло.

Дзирт отстранился, и лицо его стало серьезным.

– Мне казалось, что подобный опыт должен был вызвать в вас еще больший ужас перед такой возможностью.

– Какой возможностью?

– Умереть снова. Но вы, все четверо, охотно идете навстречу опасности. Мы отправились на поиски вампира, причем в очень мрачное место.

– А потом собираемся на войну, скорее всего; и тоже с охотой.

– И ты радуешься этому? Радуешься тому, что идешь на смерть?

– Нет, конечно, нет. Я рада приключениям, встрече с тем новым, что ожидает нас.

В этот момент им стало холодно, словно ветер переменился и дул теперь с заснеженных горных вершин на севере, и Кэтти-бри, дрожа, привлекла Дзирта к себе.

Вокруг сгустился туман, и Дзирт удивился. Действительно, погода как будто бы резко переменилась, ведь только что было так тепло. Но снега не было, вокруг не было водоемов, откуда же этот туман?

Холодный туман, понял он, когда облако приблизилось.

Холодный, мертвый туман.

– У тебя всегда наготове история, а, Пузан? – расхохотался Бренор, когда хафлинг наконец вынырнул из ведра с водой. – У тебя вообще что-нибудь бывает нормальное, как у всех прочих?

– Цель моей жизни – развлекать окружающих, – произнес хафлинг с преувеличенно любезным поклоном. Выпрямившись, он сильно тряхнул головой, как делает это собака, выбравшись из воды, и обрызгал Бренора. – Брр, – пробормотал хафлинг, чувствуя, что замерз, и решил, что дело в ведре с водой.

Но Вульфгар тоже поднялся, потер обнаженные руки, сделал глубокий вдох, и изо рта у него выплыло облачко пара.

– Что-то похолодало, – согласился Бренор.

Реджис собрался что-то сказать, но когда он взглянул на дворфа, точнее, ему за спину, слова застряли у него в горле.

Он увидел туман.

И он знал, что это за туман.

– Развлекать? Тогда расскажи нам что-нибудь еще, Пузан, – попросил Бренор с широкой ухмылкой. – Ты наполовину рыба, а наполовину птица? Может, ты еще и летать умеешь?

О, у Реджиса было что рассказать дворфу, но хафлинг сомневался, найдет ли Бренор забавной эту историю.

И Реджис действительно пожелал стать птицей, чтобы улететь далеко-далеко отсюда!

– Беги, – едва слышно прошептал он.