Когда сюда должна прибыть Мать вашего Дома? – спросил Тиаго.

– Через две недели, может быть, через три.

Тиаго ухмыльнулся и обернулся к Рейвелу, который просто сиял.

– У нас полно времени, – согласился маг.

Громф Бэнр и Мефил в тот день узнали от Далии больше, чем полагали Рейвел и его сообщники, но эти глупые молодые дроу все равно не поняли бы смысла неожиданных открытий, даже если бы услышали о них. Громф сам не был уверен, что все понял, но в свете более значительных событий, которые разворачивались вокруг них: предстоявших Сумерек, войны, которую твердо намеревалась начать Мать Квентл, войны ради славы Ллос и расширения сферы ее влияния на область темной магии; войны, которая должна была поразить отступника До’Урдена и заодно богиню, стоявшую за ним, пытавшуюся вырвать его из-под власти Ллос, – важность роли, которую играла во всем этом дартиир по имени Далия, по-настоящему потрясла даже самого Громфа.

А Громфа нелегко было удивить.

В тот же день он покинул Гаунтлгрим, предупредив Тиаго, чтобы тот как можно скорее подчинился приказу Матери Квентл и что женщина по имени Далия должна остаться в живых. Никто из Дома Ксорларрин, кроме Береллип, которой он велел поклясться в сохранении тайны, не знал, что Громф уходит без своего спутника, пожирателя разума. У Мефила еще оставались здесь кое-какие дела.

Громф не ожидал, что Тиаго сразу же отправится в дом Бэнров, поскольку, само собой разумеется, заметил, что этот глупый лицемерный Рейвел Ксорларрин следил за ним и, скорее всего, узнал кое-что о местонахождении Дзирта До’Урдена, о том месте, где Далия в последний раз видела его. И Громф был практически уверен, что Рейвел вместе с Тиаго уже строят планы как бы отправиться в то место и захватить отступника.

Пусть будет так, решил Громф, потому что лично он не участвовал в этой игре, это была интрига Ллос и Матери Квентл. Он будет играть предназначенную ему роль, и ничего более.

И в тот час, когда он вернулся в свои покои в Академии Магик, а Далия – в клетку в Кузне Гаунтлгрима, ударные силы Ксорларринов, которые вели Тиаго, Рейвел, Джирт и Сарибель, отправились на север, на поиски своей жертвы.

Часть третья

Поэзия истории

Даже в этом безумном мире, где магия творит все более безумные вещи, где откуда ни возьмись возникают десятки тысяч орков, пираты становятся королями, существуют моменты ясности и предсказуемости, когда определенный путь ведет к ожидаемому концу. Эти моменты я называю поэзией истории.

Реджис пришел к нам, едва успев обогнать того, кто преследовал его, действительно опасного врага.

Поэзия истории, комфорт предсказуемости!

Он очень отличается от того Реджиса, которым был в прошлой жизни, наш друг-хафлинг. Решительный, хорошо обученный, искусный в обращении с клинком, Реджис провел вторую жизнь, имея перед собой четкую цель. И когда лич появился в нашем лагере в ту ночь в диких пустошах холмов Крагс, Реджис не обратился в бегство. Нет, он велел нам всем бежать, а сам попытался остановить кошмарное чудовище.

Но, несмотря на странные изменения, происшедшие с моими друзьями, все эти события, наши приключения, приносят мне какое-то знакомое, уютное ощущение.

Поэзия истории.

Я слышал подобные рассуждения довольно часто, особенно от старших эльфов, которые видели восходы и закаты нескольких сотен лет. Мало что способно удивить их, даже бурные события вроде Смутного Времени или Магической чумы, потому что они множество раз слышали стихи истории. И эта ожидаемая реальность воплощается в жизнь, когда дело касается возвышения и падения королевств и империй. Они следуют определенному курсу, они поднимаются в надежде на лучшее, они восходят на вершины славы, пользуясь благоприятными возможностями.