И действительно, Далия устремилась за ним, но не с оружием в руках; она с жалким видом вцепилась в него, плача, умоляя его не уходить. Он обернулся и поймал ее, и когда они очутились на пороге, прижал ее к запертой двери.

– Прошу тебя, – дрожа, произнесла она, и Энтрери понял, что если он отпустит ее, она рухнет на пол.

– Знаешь, я уже устал от этих разговоров насчет Дзирта, – заявил он, и женщина кивала при каждом слове. – Если ты действительно считаешь, что я поступил неверно, не позволив тебе убить его на горе, тогда скажи мне об этом сейчас.

Далия ответила не сразу, затем опустила взгляд и отрицательно покачала головой.

Энтрери крепко прижал ее к двери и приблизил лицо к ее лицу.

– Ты хочешь, чтобы я отвел тебя обратно к нему, хочешь закончить начатое? – спросил он. – Тебе доставит удовольствие убийство Дзирта До’Урдена?

Далия, судя по всему, была потрясена, услышав этот прямой вопрос.

– Скажи, всего лишь одно слово, – издевательски произнес он.

– Нет, – уже спокойно ответила она. Снова покачала головой, твердо убежденная в своих словах, и выпрямилась. – Нет.

Энтрери снова улыбнулся, и когда она притянула его к себе, чтобы поцеловать, он не стал сопротивляться.

Артемис Энтрери понял все значение и глубину этого душевного порыва Далии, хотя даже она сама еще не понимала смысла того, что происходило у нее в душе.

– Мне потребовалось много лет, чтобы научиться без страха смотреть на себя в зеркало, – тихо произнес он, немного отстранившись от нее. – Но, несмотря на это, тени по-прежнему шныряют…

Его прервал внезапный взрыв, сотрясший «Приют каменотеса» до основания; Энтрери с силой швырнуло на Далию, дверь распахнулась, и оба неловко вывалились в коридор.

Энтрери вскочил на ноги, попятился и увлек Далию за собой, загораживая ее своим телом. Затем резко распахнул дверь и бросился в коридор, налево, к лестнице, на бегу вытаскивая оружие. Через двадцать футов коридор поворачивал направо, к лестничной площадке.

Здание снова содрогнулось от взрыва необыкновенной силы; с нижних ступеней лестницы в коридор поднималось пламя, языки его лизали стены, дерево обугливалось. Внезапно из огня показался Афафренфер; он перекатился по полу коридора, плотно закутавшись в свои тяжелые одежды. Когда пламя утихло, он взглянул на Энтрери.

– Дроу! – вскричал он. – Их много! Бегите!

И тьма, заполнившая половину коридора, поглотила его.

Энтрери шагнул было за монахом, но в изумлении отпрянул, услышав какой-то грохот и треск; он понял, что это молния, которая была выпущена в магическую сферу тьмы.

Ассасин резко остановился, развернулся, врезавшись при этом в Далию, которая как раз выходила из комнаты, и затолкал ее обратно. Поспешно захлопнул дверь и подбежал к небольшому окну.

– Дроу! – заорал он, не оборачиваясь к Далии, которая повторяла:

– Что? Что?

– Надо убираться отсюда.

– Эффрон! – воскликнула она.

Энтрери ногой разбил стекло.

– Он ушел прогуляться с дворфом, когда я поднялся к тебе, – сказал он. – Давай быстрей!

Держась за верхнюю часть рамы, он шагнул наружу и ступил на откос окна. «Приют каменотеса» был выстроен высоко на каменном основании у восточного края долины, в которой располагался Порт Лласт. Внизу виднелись другие здания, и когда Энтрери выглянул из окна, то увидел «лестницу» крыш, уходившую на запад.

Даже в сумерках Энтрери разглядел, что сражение происходило не только в «Приюте каменотеса». Дальше по улице какой-то человек, шатаясь, вышел из здания и рухнул ничком на дорогу.