|
) В результате десятки тысяч беглецов из южной части Манхэттена оказались в северном гетто. То, что они там увидели, привело их в недоумение и повергло в ужас. Мир Торренса - и, если хотите, его миф - был мгновенно уничтожен. После этого и последовал стихийный марш слепцов - как рабов, так и свободных - на Эмпайр-Стейтс-Билдинг. Тем самым зловещему режиму Торренса был положен конец. Рабы стали свободными людьми. Разобщенные семьи воссоединились. Переход к новому образу жизни проходил, естественно, не без трудностей и даже временных отступлений, но общее поступательное движение остановить было уже невозможно. В гостинице нас ожидал обед, за которым мы обменялись семейными новостями. Райдер Чи и папа беседовали друг с другом так, словно были знакомы десятки лет. - Райдер Чи хотел бы провести небольшой эксперимент с тобой и всеми остальными, кто находится в этом помещении, - сказал я. - Никто не возражает? Все, естественно, воспылали любопытством. - Прошу вас закатать рукава, - произнес я, и все беспрекословно повиновались. - Это и есть тот финальный сюрприз, который ты хотел мне преподнести? - вскинул брови отец. - Именно, - ответил я, закатывая рукав. - Райдер Чи только неделю тому назад окончательно отработал методику теста. С ней предстоит еще поработать, чтобы каждый житель нашего острова мог быть обследован быстро и надежно. Но самое главное Чи сделал. - Теперь тебе действительно удалось пробудить мое любопытство. С какой целью и как Райдер намерен нас обследовать? - Еще немного терпения - и ты все узнаешь, - ответил я, не в силах избавиться от свойственной мне излишней театральности. Райдер Чи тем временем передвигался от одного к другому, а за ним с подносом, на котором лежал десяток стерильных игл, следовала Кристина. Подходя к очередному объекту эксперимента, индеец брал иглу, погружал кончик в стеклянный сосуд с какой-то жидкостью и делал испытуемому укол в предплечье. После этого откладывал использованную иглу, брал следующую и направлялся к очередной, если можно так выразиться, жертве. Я с интересом взирал на точку укола. Райдер заверил меня, что долго ждать не придется. Старый индеец оказался прав. Очень скоро в месте укола возник зуд, а еще через минуту на руке появилось ярко-красное пятно. Отец - так же, как и я - внимательно смотрел на обнаженное предплечье. Мне показалось, что, не дождавшись появления пятна, он разочарованно покачал головой. Взглянув на руку моего отца, Райдер Чи весело поинтересовался: - Вы ничего не ощущаете, Билл Мэйсен? - Абсолютно ничего, - ответил вконец заинтригованный отец. Старый индеец удовлетворенно кивнул и задал весьма неожиданный вопрос: - Скажите, Билл Мэйсен, много ли триффидов на той территории, которая когда-то именовалась Англией? - Очень много. Там нет ни одного свободного места. Почему вы спрашиваете? - Потому что, если у вас возникнет желание, - ответил Райдер Чи, - вы можете отправляться на Британские острова и прогуляться там среди триффидов. - Хотите сказать, что у меня против них выработался иммунитет? - не веря своим ушам, спросил отец. - Я сделал вам укол иглой, погруженной в слабый раствор триффидного яда. Никакой реакции не последовало, и это говорит о том, что триффиды не представляют для вас опасности. Но вашему сыну я не советовал бы бродить среди растений-убийц. Ему, как ни прискорбно, встреча с триффидами грозит большими неприятностями. - Но откуда у меня вдруг возник иммунитет? - спросил отец, не пытаясь скрыть изумления. - Тридцать лет назад я едва не ослеп, попав под удар стрекала. Мне тогда показалось, что мое лицо горит огнем. - Но с тех пор вы ели триффидов и, постоянно работая с ними, подвергались воздействию их яда. Дозы были настолько ничтожны, что угрозы для здоровья не представляли. В течение многих лет эти крошечные дозы стимулировали развитие иммунитета. Именно так возникает иммунитет у заклинателей змей. |
