Лебедев неуверенно помотал головой:

— Знаешь, Героя трудно сделать. Особый повод нужен. Разве что закрытым указом…

— Валерка, я пошутил, — сказал Шувалов. — Это же было в детстве. Сейчас в прачечных очередей нет.

Лебедев схватил его за руку:

— Неужели генералом не хочешь быть? В минуту указ подготовим о возвращении тебя на действительную военную службу, и тут же генерала получишь. А это, учти, совсем другая пенсия.

— Я пошел, — сказал Шувалов. — Звони.

Лебедев посмотрел на него как на сумасшедшего.

Когда Шувалов после короткой беседы вышел из главного кабинета страны, ему пришлось вновь проследовать мимо чиновников, которые только что проводили его непонимающими и завистливыми глазами. На сей раз он их не заинтересовал.

По телевидению передавали печальную новость. После тяжелой и продолжительной болезни скончался заместитель министра обороны генерал-полковник орденоносец Щипачев… Сослуживцы покойного глубоко скорбели…

Как же быстро это произошло, подумал Шувалов.

Он прошел мимо прильнувших к телеэкрану чиновников и отправился домой. Он шел по закрытой для других территории древнего Кремля. Как прекрасен Кремль в солнечную погоду! Но одна мысль не давала ему покоя.

В специальном блоке института у выбросившегося из окна профессора Усманова проходили курс оздоровления пятнадцать человек. Шувалов узнал имена пятерых. Все мертвы. Еще десятерых в спецблок привел сам профессор. Если верно предположение о том, что Усманов был связан с халифатом и помогал готовить террористов-самоубийц, то не сложно предположить, кто лежал в его спецблоке и чем они сейчас заняты.

Кто-то ведь молниеносно устранил майора Осадчего и его людей. А ведь не последние были профессионалы и знали, чего им надо остерегаться… Так что не зря Шувалов советовал президенту не лететь в Дамаск.