Он вспомнил план на сегодняшнюю ночь. Но ход его мыслей тут же нарушился. Может, если бы его разум смог проникнуть туда… далеко за горизонт…

М’Каслри стоял возле него, облокотившись на поручни. Сердце Норма забилось. Они стояли бок о бок, глядя на море.

— Может, там человек найдет мир и успокоение, — сказал М’Каслри. — По крайней мере, он может надеяться на это.

Пауза.

— Мы все ищем успокоения, мистер Норм. Снова пауза. А потом он добавил мягко:

— Вы говорили, что у вас есть девушка дома. Как ее зовут?

— Элисоун, — повторил он задумчиво за Нормой. — У вас будут дети, и, если родится мальчик, ему дадут ваше имя. Он не будет страдать, как вы страдали. Будем надеяться, что наши жертвы окажутся не напрасными. И в будущем мир пойдет по пути Мудрости.

Он посмотрел полными страдания глазами на Норма.

— Я чувствую себя очень маленьким человеком, — сказал он — Нелегко подчиняться необходимости.

Норм начал что то неразборчиво говорить.

— Я рад, что плыву с вами, — сказал М’Каслри. Последний луч солнца спрятался за горизонт. Море окутала темнота.

— Скажите мне, мистер Норм, — спросил М’Каслри, — вы чем то взволнованы?

Норм в нерешительности покачал головой. М’Каслри кивнул и улыбнулся.

На какое то время мысли оставили Норма. А затем его охватило чувство одиночества. Казалось, что он и М’Каслри были единственными живыми существами во всем мире и прощались навсегда.

У него закружилась голова, будто все его мысли повисли на огромном маятнике.

Норм посмотрел туда, где по прежнему стоял и наблюдал за волнами уже недосягаемый М’Каслри.

«Это правда, — подумал он. — Я всегда избегал М’Каслри Я всегда боялся, что, если хоть раз послушаю его, он переубедит Меня».

Это несправедливо, заскулило в его душе что то детское. Он не имел права спускаться со своего пьедестала и, как обыкновенный человек, встречаться со мной лицом к лицу. Если бы он не сошел вниз, было бы так легко оставаться честным по отношению к другим.

Но он спустился, напомнила ему взрослая половина его сознания. М’Каслри — великий, разумный и сочувствующий. Ты можешь прочитать это на его лице, услышать это в каждом его слове Он думает только о человечестве. Тогда как ты и другие, даже Ф’Сибр и Гешифер, эгоистичны и мелочны. Мы занимаемся только критиканством, создаем все больше и больше проблем. Мы пытаемся саботировать великое историческое событие, которое он возглавляет.

Все мы — сумасшедшие мечтатели. Все мы — лунатики, которые пытаются выдавать себя за тех, кем не являются на самом деле. Он — реалист. Он прав, и то, что он делает, тоже правильно.

Мир всегда был местом ужасов и требовал человеческих жертв. Здравомыслие состоит в том, чтобы понять необходимость всех этих жертв.

В сознании Норма проплывали знакомые лица. Лица людей, которых он хорошо знал. Только теперь Ф’Сибр был похож на жестокого восточного бога, на сумасшедшего, который думает, что сможет изменить ход истории по собственной прихоти. Гешифер — старый интриган. Дж’Квилвенс — истеричка, все время балансирующая на грани между смехом и воплями. За ними шла толпа бледнолицых людей с отклонениями. Они искоса смотрели на Норма, хихикали. Потом они исчезли, и их сменил образ М’Каслри с проницательным взглядом, понимающий и понятный, земной, но неординарный и очень добрый «Он — Единственный! Он — Человек!» — подумал Норм.

Он почувствовал, что за ним стоит могущественная флотилия, его поддерживает дружба миллионов, которые без колебаний идут на смерть. Ощущая, что вся его жизнь была только подготовкой к этому моменту, он повернулся и пошел вдоль поручней к М’Каслри.