А еще через какое-то время мы услышали первый удар. Это был глухой далекий звук, очень похожий на гром. На возвышенностях вокруг нашей долины по ночам часто бывают грозы, но это было что-то другое.

Бу-бум! Снова грохот, на этот раз — ближе. С улицы донеслись голоса, сверкнул луч фонаря. Вооружившись карманными фонариками, мы тоже вышли из дома. На шоссе толпился народ — мужчины, женщины, дети. Отблески света от фонарей и керосиновых ламп беспорядочно метались по стенам домов.

Бум-м! Третий удар был таким сильном, что в домах зазвенели стекла. Все, как по команде, направили фонари вверх, так что лучи их стали похожи на копья света. Многие дети заплакали, и я поняла, что тоже испугалась.

Один Высочайший сохранял спокойствие.

— Звуковая волна, — сказал он. — Там, наверху, что-то есть.

И как только он произнес эти слова, мы увидели это. На удивление, все происходило очень медленно. Ночь была безоблачной и ясной, как часто случается в конце мая после вечернего дождя, на небе высыпали звезды. И вот среди звезд мы увидели мерцающую точку. Она появилась над холмами восточнее Кириани и немного южнее нас. Нам казалось, она то плывет, то подпрыгивает на месте, словно искорки, которые пляшут в глазах, если долго смотреть на солнце. Светящаяся точка оставляла прямой как стрела след, похожий на след реактивного лайнера, только он не был белым, а светился чистым голубым светом, ясно видимым среди черноты небес.

Потом раздался двойной удар — такой близкий и громкий, что у меня заложило уши. В темноте запричитали старухи, и вскоре страх охватил всех. Теперь и женщины, и мужчины неотрывно смотрели на яркую голубую черту в небесах; из глаз их медленно текли слезы. Многие садились прямо на землю и, положив фонарики на колени, в растерянности качали головами, не зная, что им теперь делать. Старики накрывались платками, плащами, газетами; остальные последовали их примеру, и вскоре уже все жители поселка сидели на шоссе, спрятав головы под чем попало. Один Высочайший остался стоять. Выпрямившись во весь рост, он смотрел на яркий голубой след, разрезавший ночь надвое.

— Какая красота! — выдохнул Высочайший. — Подумать только: я вижу это своими собственными глазами!

Он стоял так до тех пор, пока светящийся объект не исчез во мраке за грядой холмов на западе, но я видела его отражение в глазах учителя. Прошло много времени, прежде чем эти крошечные искорки тоже погасли.

Казалось, все кончилось благополучно, но растерянность осталась. Люди были напуганы и в то же время испытывали радость от того, что непонятный предмет, словно ангел смерти, пролетел над Гичичи! Многие еще плакали, но слезы облегчения ни с чем не спутаешь.

Кто-то вынес из дома радио на батарейках. Другие поступили так же, и вскоре все мы собрались небольшими группами вокруг своих приемников. Буквально через несколько минут вечерняя музыкальная передача была прервана срочным выпуском новостей, и диктор объявил, что в двадцать часов двадцать восемь минут в Центральной провинции упал еще один биоконтейнер.

При этих словах многие снова заплакали и запричитали. Потом кто-то крикнул:

— Тише!

Жалобные вопли затихли, а я подумала, что каким бы страшным ни было сообщение, доносящиеся из мрака всхлипывания были стократ страшнее.

Еще диктор сказал, что контейнер упал на восточном склоне хребта Ньяндаруа неподалеку от Тусы — небольшой деревеньки кикуйо. Где находится Туса, мы все хорошо знали — у многих там были родственники. Через Тусу ходил междугородный автобус до Ньери.