Выключив двигатель, я обошел кузов сзади и сообщил его обитателям, что мы делаем остановку. По моей просьбе Маргарита Росс подогрела на печке еду: суп, сушеные фрукты, одну из четырех оставшихся банок мясных консервов.

Поручив Джекстроу натянуть антенну, я вернулся к трактору и, отвинтив сливную пробку радиатора, слил в ведерко охлаждающую жидкость. В течение дня она настолько разбавилась водой, что на таком холоде за какие‑то полчаса водяную рубашку двигателя могло разорвать.

Видно, из‑за бульканья жидкости я лишь в последнюю минуту услышал позади себя какой‑то шум. Да и то не придал ему особого значения. Привстав, я обернулся. Но сделал это слишком поздно. Мелькнула тень, и из глаз у меня посыпались искры. Я получил удар по правой части лба, чуть повыше очков, и тут же рухнул на снег без сознания.

Мне наверняка был бы конец. Лежа на льду при температуре около 80° мороза, я никогда бы не очнулся. Но кто‑то заметил меня, стал трясти за плечи. Испытывая боль, я с трудом пришел в себя.

– Доктор Мейсон! Доктор Мейсон! – откуда‑то издалека слышался голос Джекстроу, поддерживавшего меня за плечи. Говорил он негромко, но настойчиво. – Очнитесь, доктор Мейсон. Ну вот и хорошо. Осторожней, доктор Мейсон.

Опираясь на сильную руку Джекстроу, я с трудом приподнялся и сел. Боль скальпелем пронзила мозг, перед глазами вновь все поплыло; я осторожно встряхнул головой, отгоняя окружавшие меня тени, и в изумлении посмотрел на эскимоса. Видел я его неотчетливо. Я испугался, решив было, что поврежден зрительный нерв от удара затылком о твердую как железо землю. Но вскоре убедился, что веки мои залеплены кровью, сочившейся из раны над глазом.

– Кто это вас? – Джекстроу не принадлежал к числу тех, кто задает дурацкие вопросы вроде: «Что случилось?»

– Представления не имею. – С трудом поднявшись на ноги, я в свою очередь спросил:

– А ты?

– Гиблое дело. – Я не столько увидел, сколько догадался, что он пожал плечами. – Как только вы остановились, из кузова вышло три или четыре человека. Не знаю, куда они направились. Сам я находился южнее, антенну устанавливал.

– Рация, Джекстроу! – Я, кажется, вновь начинал соображать.

– Не беспокойтесь, доктор Мейсон. Она со мной, – серьезным тоном ответил мой друг. – Вот она... Не знаете, почему на вас напали?

– Нет... Хотя догадываюсь. – Сунув руку за пазуху, я, пораженный открытием, взглянул на Джекстроу. – Пистолет... он на месте!

– Больше ничего не пропало?

– Ничего. Запасная обойма... минутку, – произнес я раздельно и принялся шарить по карманам парки. – Вырезка... Газетная вырезка... Я вынул ее из кармана полковника Гаррисона... Она исчезла!

– Вырезка? А о чем в ней сообщалось?

– Перед тобой набитый дурак, Джекстроу. – Досадуя на себя, я покачал головой и вновь поморщился от острой боли. – Я даже не прочитал проклятую статейку.

– А если в прочитали, то поняли, зачем ее у вас похитили, – вслух рассуждал Джекстроу.

– Но зачем... какой смысл? – удивился я. – Откуда им было знать? Я мог прочитать ее уже раз десять.

– По‑моему, им было известно, что вы ни разу в нее не заглянули, веско произнес Джекстроу. – Иначе бы они догадались об этом. По вашим словам или действиям, которых они от вас ожидали. Но поскольку вы ничего не предприняли, преступники сообразили, что они в безопасности. Должно быть, им позарез нужно было заполучить эту вырезку, и они пошли на риск.