Сердце ее бешено стучало, и она с волнением ждала, когда он станет требовать ее ответных ласк. Райлан принялся теперь поглаживать ее ягодицы, и Джоанна прерывисто вздохнула, собираясь перевернуться, но в этот момент его руки замерли. Она слышала его учащенное дыхание и с трепетом ждала, когда он заключит ее в объятия. В этой маленькой каменной нише, где всегда царила прохлада, ей вдруг стало нестерпимо жарко.

Но Райлан с хриплым стоном отодвинулся от нее.

Джоанна почувствовала, будто у нее внутри что-то оборвалось. Одиночество, страх и отчаяние, которые Райлан сумел победить своим неподдельным участием, навалились на нее снова, и она ощутила себя совсем слабой и беспомощной под этим непосильным бременем. Она всхлипнула, и из глаз ее снова полились слезы. Она резко повернулась на бок, спиной к нему, но при этом движении тело ее пронзила острая боль.

— Ой! — вскрикнула Джоанна, жалея о том, что была столь неосторожна.

— Вы должны двигаться медленно, — процедил он таким тоном, словно она причинила боль не себе, а ему. Но Джоанна упрямо свернулась в клубок, хотя при этом и не смогла удержаться от жалобного стона.

— Тысяча проклятий! — воскликнул Райлан, и Джоанна почувствовала, как его плоский живот прижался к ее спине. Он обнял ее одной рукой, придвинувшись ближе.

— Нет! — крикнула Джоанна, отталкивая его локтем.

— Да, черт возьми! Лежите смирно!

Джоанне пришлось подчиниться. Она лежала лицом к шероховатой каменной стене, сзади к ней прижималось крепкое тело Райлана. Попытайся она высвободиться из его объятий, и тело ее немедленно отреагировало бы на это новым приступом боли. Он прижал ее голову к своей груди и нежно поцеловал в затылок, затем стал гладить ее тугие локоны. Джоанна не могла больше сердиться на него и не считала нужным делать вид, что сердится. Зачем кривить душой, если ей нравится лежать в его объятиях? Ей не удастся обмануть ни его, ни себя.

— Да, вот уж не думал, что наша брачная ночь пройдет вот так, — задумчиво проговорил он.

— Так ведь наша брачная ночь была вчера, — поправила она его. Он издал звук, похожий на рычание.

— Не иначе как меня сглазили! Сначала эти придурки монахи, а теперь…

— А теперь — плачущая жена, — закончила за него Джоанна, тяжело вздохнув. Он усмехнулся и возразил:

— Нет. Теперь моя супруга так утомлена долгой ездой верхом, что я не могу поучаствовать в тех скачках, о которых так давно мечтал. — В подтверждение своих слов он прижал ее ягодицы к своей восставшей плоти.

Джоанна инстинктивно придвинулась ближе к нему.

Она стеснялась сказать, что не его одного снедает неутоленное желание, надеясь, что он и сам поймет это, но ее мышцы отозвались на это движение новым спазмом, настолько острым и болезненным, что она, не помня себя, сдавленным голосом воскликнула:

— Проклятье!

На сей раз Райлан рассмеялся в полный голос.

— Но я не одинок в своих страданиях, моя маленькая голубка! Моя страстная супруга! — Голос его стал хриплым. Он провел рукой по ее телу и поцеловал ее в шею у корней волос.

— У нас много времени впереди, Джоанна, чтобы сполна утолить наш с вами голод. — Он положил руку на ее обнаженное бедро, но тут же убрал ее, дотянулся до мехового одеяла и укрыл им ее и себя.

— Спите теперь, — произнес он с неохотой, — Завтра вы почувствуете себя гораздо лучше. И я тоже, с Божьей помощью.

Она осторожно потянулась.