|
– Уже нет, – Лиза развела руками. – Наконец-то… И ко всем прочим его недостаткам он всегда напоминал мне о моем возрасте. – Красивая машина, – сказала Оленька вслед отъезжающему лимузину. – И платье на ней было очень хорошее. Она достала записную книжечку. Монахова сочувственно вздохнула: – Вот уж радость родителям. – Она отлепилась от стены и подошла к замершей на ступенях Насте. – Так что, вот эта дама, она оттуда? Из Лионеи? – Не совсем. – Из той жизни? – Да. – Понятно, – Монахова взяла сертификат, посмотрела и вложила в негнущиеся Настины пальцы. – Я вот думаю…. Ты сказала, что там у них все сложно… – Сказала. – Мне кажется, сложно – это не совсем подходящее слово. И ведь это только мое самое поверхностное впечатление… Настя аккуратно скрутила сертификат в трубочку и вставила его в футляр. – Думаешь, пригодится? – спросила Монахова. – Думаю показать это кое-кому. – Кое-кому из этих… Из твоих новых знакомых? Которые в Лионее? – Да. – Думаешь вернуться туда? Настя задумчиво похлопала цилиндром по ладони. Фонарь над входом в общежитие испускал дрожащий свет, словно собирался погаснуть, но никак не мог на это решиться. Выше, среди квадратов темных и освещенных окон, было темное окно комнаты 612, маленькое Настино убежище, где можно было пережить это лето, а потом год… Сделать вид, что в мире нет ничего другого, кроме протоптанного миллиардами ног пути школа – университет – работа – брак – старение – смерть. Получить захватывающую профессию экономиста и пережить полный набор головокружительных приключений, которые прилагаются к этому ремеслу. Как-нибудь между прочим родить ребенка и направить его по той же проторенной колее, отвешивая подзатыльник при каждой попытке свернуть в сторону. Жить, ни на что особенно не надеясь и потому ни в чем не разочаровываясь. А если вдруг случится что-то невероятное, жуткое, стирающее весь этот устоявшийся порядок с лица земли… Всегда можно будет прикинуться, что для тебя это полная неожиданность. – Думаешь вернуться? – повторила Монахова. Настя запустила руку в задний карман джинсов и нащупала пластиковую карточку с выдавленным на ней телефонным номером. Монахова поняла ее молчание по-своему: – В конце концов, у тебя есть выбор… «Выбор? – подумала Настя. – Какое странное, нелепое слово…» |
