Богатые беженцы.

– У них там инфляция, понимаешь? – говорил Мики, брызгая слюной на лацканы Чака. – Зарплату выдают два раза в день. Бумага дороже самих денег, которые на ней напечатаны.

У старого ублюдка воняло изо рта. Костюм Люпионе, на который плевался Перо стоил дороже его обвислой шкуры. Слова, которые вылетали из вонючего рта вместе со слюной стоили гораздо меньше тех денег, которые Бритва за них платил.

– Мики, – сказал Люпионе, – я не знаю, что такое инфляция. Но клянусь Девой Марией, если ты мне сейчас не скажешь, как обстряпать дело, я вышибу тебе мозги кием.

– Сию секунду, босс, – засуетился Мики. – Я как раз перехожу к делу. Короче, эти жиды не доверяют бумажным деньгам. И всю наличность сразу переводят в товар. В драгоценности. А где жид хранит свои драгоценности? Конечно, в лавке.

9

Богатые евреи не станут держать драгоценности в ящике стола. Чтобы прятать нажитое добро они купили швейцарский сейф и установили его в задней комнате. В документах к сейфу значилась «тройная гарантия от взлома». И имя продавца: Франц Адельберг.

По совету Мики ребята Люпионе навестили Адельберга. Они вытащили его из дома прямо в полосатой пижаме, надавали по ребрам и засунули в багажник.

Продавца сейфов привезли на Бруклинский мост, где его уже поджидал сам Чак Бритва, его правая рука Альберто Чирильо по кличке Каменщик и таз с мокрым цементом. Свое прозвище Чирильо получил именно за пристрастие к этому нехитрому инструменту убеждения.

Мистера Адельберга поставили босиком в таз, и Каменщик принялся деловито утрамбовывать цемент мастерком. Продавец сейфов неразборчиво, но прочувственно мычал сквозь кляп.

– Знаешь меня? – спросил Люпионе, чье лицо устойчиво держалась на третьих полосах газет.

Не Бог весть какая слава, но этот наделавший в штаны торгаш наверняка читает криминальную хронику от корки до корки.

Добившись утвердительного кивка, Люпионе приказал выдернуть кляп изо рта мистера Адельберга.

– Я буду спрашивать один раз. Мне нужны быстрые и правдивые ответы. Промедлишь – отправишься кормить рыб. Соврешь – то же самое. Все ясно?

Франц Адельберг молчал и трясся мелкой дрожью. Накрапывал дождик. Настроение у Люпионе было паскудное. Сын солнечной страны, он ненавидел холод и сырость.

– Ладно, кидайте его, – сказал он своим ребятам.

– А‑а‑а‑а‑а‑а! – подал голос мистер Адельберг, которого подхватили под локти и поволокли к перилам.

– Стойте. Спрашиваю еще раз. Ты все понял?

– Д‑да.

– Хорошо. Ты продал сейф ювелиру Карлу Бронштейну?

– Да. Я продал. Сейф фирмы «Готлиб и сыновья», я эксклюзивный представитель…

Люпионе кивнул Чирильо, и тот отвесил Адельбергу оплеуху. Несильную, но увесистую. Торговец лязгнул зубами, его подбородок окрасился кровью.

– Когда я не спрашиваю, молчи. Какой замок у сейфа?

– Кодовый, барабанный замок, мистер… мистер Бритва. Девять запирающих цилиндров, гарантия от подбора комбинаций.

Кто‑то из ребят гыкнул, когда торгаш назвал Люпионе «мистером Бритвой». Но под грозным взглядом босса тут же затих.

– Мне сказали, что у того, кто делал сейф, есть комбинация, отпирающая любой замок. На случай поломки. Это правда?

– А‑а, что?

– Не строй из себя идиота!!! – заорал Люпионе на сжавшегося Адельберга. – Отвечай – правда, что твой сраный Готлиб знает комбинацию к любому своему сейфу?

– Правда, – торговец попался понятливый. – Но требуется заверенная подпись владельца под документом, удостоверяющим поломку.