– А что они? – вопросом на вопрос ответил Джонатан.

– Они действительно приехали из Лондона, но зовут их не Форбс и не Лаббок. Штаб-квартира у них в Бельгии, а специализация – поставка военных инструкторов великим безумцам мира сего.

«Брюссельские парни», Джонатан почувствовал, что начинает следить за нитями, из которых Берр плел замысловатый, но узнаваемый узор. «Солдат Борис». Кто следующий?

– А этого припоминаете? Вы его не описывали, но, мне кажется, он был среди джентльменов, которых наш приятель принимал на первом этаже в конференц-зале.

Говоря это, Берр вытащил из бумажника небольшую фотографию и передал через стол Джонатану. На ней был человек за сорок с узкими, поджатыми губами и унылыми, невыразительными глазками. Кроме того, у него были круто вьющиеся черные волосы и нелепый золотой крест огромных размеров на груди. Снимок был сделан в яркий солнечный день и, судя по тени, чуть ли не в полдень.

– Да, – сказал Джонатан.

– Что «да»?

– Он раза в два ниже всех остальных, но они считались с ним. В руке черный портфель, слишком большой для его роста. Носит ботинки на платформе.

– Швейцарец? Или англичанин? Как полагаете?

– Скорее какой-нибудь латиноамериканец. – Джонатан вернул фотографию. – Впрочем, кто его знает. Может быть, араб.

– Его зовут Апостол, хотите верьте, хотите нет. Апо – для краткости. – «Или мистер Аппетит, для солидности», – подумал Джонатан, вспомнив, что кричал Коркоран своему боссу из-за двери. – Он грек. Эмигрировал в Америку. Доктор права в Мичигане. Великий и досточтимый. Прохвост из прохвостов. Адвокатские конторы в Нью-Орлеане, Майами и Панама-сити, все безупречно респектабельные местечки, как вы, без сомнения, знаете. Помните лорда Лэнгборна? Сэнди?

– Конечно. – Ну как Джонатан мог забыть до противности конфетного молодого человека с конским хвостом на затылке и вечно угрюмой женой под боком.

– Тоже чертов законник. Адвокат Роупера. Апо и Сэнди вместе обделывают дела. Весьма прибыльные, надо сказать.

– Понятно.

– Ничего вам еще не понятно, вы только начинаете понимать. Кстати, как ваш испанский?

– Хорошо.

– Должно быть, больше чем хорошо. Я не прав? Восемнадцать месяцев в Мадриде, с вашими способностями… он должен быть абсолютно безупречен.

– Немного разговорился, и только.

Наступила короткая пауза: Берр откинулся на спинку кресла, пока официант убирал со стола тарелки. Джонатан, к своему удивлению, чувствовал внутренний трепет: в нем проснулось долго дремавшее желание действовать. Казалось, он все ближе подбирается к незримой цели.

– Надеюсь, не спасуете перед десертом? – воинственно спросил Берр, когда официант вручил каждому карту вин.

– Боже упаси.

Они принялись за пюре из каштанов со взбитыми сливками.

– А Корки, майор Коркоран, ваш брат солдат, его подручный, – сказал Берр тоном человека, который приберег лакомство на закуску. – Что вы о нем выяснили? Почему вы смеетесь?

– Он очень забавный.

– А что еще?

– Подручный, как вы и сказали. Мажордом. Он все подписывает.

Берр схватился за последнее слово, словно только его и ждал целый вечер.

– И что же он подписывает?

– Регистрационные бланки, счета…

– Счета, письма, контракты, отказы, требования, гарантии, отчеты, фрахтовые ведомости, чеки, – возбужденный Берр не в состоянии был остановиться, – докладные о транспортных расходах, разрешения на грузовые перевозки и длиннющий список документов, подтверждающих, что если где-то что-то не так, мистер Роупер здесь ни при чем, спрашивайте с его смиренного слуги майора Коркорана.