*

Пожалуй, муторней всего было ожидание, к которому Кей так и не привыкла. Когда в одиннадцатом часу объявили тревогу, ей сразу стало лучше. Она потянулась на стуле и, смачно зевнув, сказала:

– Хорошо бы сегодня лишь пару легких переломов. И ничего шибко кровавого; с меня пока хватит кровищи и кишок. И чтоб никого тяжелого. На прошлой неделе я чуть не надорвалась с тем полицейским на Экклстон-Сквер. Нет, пара худеньких девчушек с переломанными лодыжками, и будет.

– А я хочу старушку, – в ответ зевнула Микки. Расстелив спальный мешок, она лежала на полу с книжкой про ковбоев. – Милую бабульку с мешком леденцов.

Только Микки отложила книжку и закрыла глаза, как в караулку вошла Бинки – начальница станции.

– Подъем, Кармайкл! – хлопнула она в ладоши. – Не спать на посту! Сирены, что ль, не слышала? Потеха-то начнется через часок-другой, но поди знай. Как ты насчет того, чтобы прогуляться за горючкой? Хауард и Коул, валяйте за компанию. По пути залейте водой грелки в фургонах. Ясно?

Послышались стоны и чертыханья. Микки медленно встала, протерла глаза и кивнула сослуживицам. Все трое натянули шинели и отправились в гараж.

Кей снова потянулась. Она посмотрела на часы, потом огляделась, ища какое-нибудь занятие, чтобы оставаться начеку, но отвлечься от ожидания. На глаза попалась колода замусоленных карт, которую она взяла и перетасовала. Карты предназначались солдатам – на рубашках были изображены красотки. Колода уже давно служила санитарам, которые пририсовали девицам бороды, усы, очки и щербатые рты.

Кей окликнула Хьюза, тоже шофера:

– Сыграем?

Штопавший носок Хьюз прищурился:

– Почем?

– По пенсу.

– Лады.

Кей подъехала к нему на стуле. Хьюз сидел возле керосинки, от которой никому не удавалось его оторвать, ибо в караулке с цементным полом и кирпичными стенами в побелке – части гаражного комплекса у Долфин-Сквер возле Темзы – всегда было промозгло. Поверх формы Хьюз надел черную каракулевую шубу с поднятым воротником. Из длинных широких рукавов торчали его бледные восковые кисти. Невероятной худобы лицо с насквозь прокуренными зубами украшали очки в темной черепаховой оправе.

Кей раздала карты; Хьюз щепетильно раскладывал сдачу по мастям.

– Как со Смертью села играть, – покачала головой Кей.

Вперившись в нее взглядом, Хьюз вытянул руку с согнутым в крючок пальцем.

– Нынче! – прошипел он голосом из фильма ужасов.

Кей швырнула в него пенсом, заскакавшим по полу.

– Кончай!

– Эй, что за дела! – крикнул кто-то.

Это была женщина по фамилии Партридж. Стоя на коленях, она возилась с выкройками для платья.

– Хьюз меня пугает, – пожаловалась Кей.

– Он кого хошь напугает.

Хьюз изобразил Смерть для Партридж.

– Вовсе не смешно, – надулась та.

В караулку вошли две шоферши и тоже получили представление. Одна завизжала. Хьюз подошел к зеркалу и сыграл для себя. Обратно пришел совершенно обескураженный.

– Прям повеяло собственной могилой, – поделился он, беря карты.

Вернулась Микки.

– Как оно там? – спросили ее.

Микки потерла озябшие руки.

– Спасатели говорят, жахнуло где-то в Марилебоне. С тридцать девятой станции уже выехали.

Кей перехватила ее взгляд и тихо спросила:

– Как думаешь, Раэтбоун-Плейс в порядке?

Микки сняла шинель и подышала на пальцы.

– Наверное. Во что играете?

Наступила относительная тишина. Новенькая О'Нил гоняла себя по руководству «Первая помощь». Входили и выходили шоферы с санитарами.