Лицо Гаунта побледнело. Он глубоко вздохнул воздух.

— Хорошего, однако, вы обо мне мнения, Рикет. Сейчас вы уверены, что я поменял патроны в пистолете после убийства. Еще немного, и вы обвините меня в соучастии. А потом? Заявите, что я присутствовал во время убийства и помогал ей целиться в Зонаса?

В голосе Рикета прозвучало легкое смущение.

— Вам не следует говорить так, Руфус. Напротив, я забочусь о вас. Просто я хотел выслушать ваши объяснения. Кстати, так будет лучше и для вас.

— Значит, объяснения? Ну, что ж, я всегда готов объясниться. Вы сказали, что Лоример приедет в четыре часа… Может быть, и мне к этому времени подойти в Ярд? Кстати, а где сейчас Миранда Грей? Она у вас?

— Нет, я отпустил ее домой, но она под следствием и не сможет уехать отсюда до окончания процесса. А подвергнуть ее аресту я не могу, пока не опровергну версию, связанную с холостыми патронами, и не разберусь с бредом, который несет Лоример. Я допросил ее. Она охотно отвечала на вопросы. Восстановила полную картину случившегося. Сказала, что вы брали у нее пистолет во время посещения вашей конторы в первый раз. Вынимали обойму, рассматривали ее. Какие там были патроны, холостые или нет, она не знает. Когда вы сказали ей, что пистолет был заряжен холостыми патронами, она вам поверила. Видимо, ей очень хотелось в это поверить.

— Ну, что ж. Так я подъеду к четырем часам, Рикет?

— Ладно, приезжайте…

Часы на стене кабинета Рикета показывали половину пятого. Хозяин кабинета, откинувшись на спинку стула, бесцеремонно рассматривал сидевших напротив Майкла Лоримера и Гаунта. Гаунт, с губы которого свисала сигарета, тоже наблюдал за Лоримером, но не так открыто. Молодой человек выглядел так, словно из него выпустили воздух, его руки ерзали на подлокотниках кресла, он поглядывал умоляюще то на Рикета, то на Гаунта.

— Вы поступили плохо, мистер Лоример, — отечески внушал ему Рикет, — хотя я могу понять ваши чувства. В какой-то мере я даже чувствую симпатию к вам, но нельзя же думать, что в полицию идут законченные дураки. Чего стоит ваше так называемое признание? Ведь это наивная чепуха, которая не выдерживает самой поверхностной проверки. Вы заявили, что убили Зонаса в пять часов. Но мы точно знаем, что в шесть и даже почти в семь часов он был жив. В шесть тридцать он позвонил в клуб и передал поручение гардеробщице, а в шесть пятьдесят шесть разговаривал по телефону с портье. Когда я спросил вас, где находился Зонас, когда вы в него стреляли, вы ответили, что он стоял возле стола. На вопрос, куда попала выпущенная вами пуля, вы ответили, что в левый висок. И это тоже не соответствует действительности: пуля вошла в голову Зонаса справа.

Рикет извлек из лежавшей на столе пачки сигарету и закурил. Окинув взглядом смущенного Лоримера, он улыбнулся.

— Ну, а если мы все это суммируем, то какой довод можно будет сделать? Ответ очевиден: для человека, заявившего, что он убийца, вы чертовски мало знаете о там, как это убийство совершено, — констатировал Рикет. — Но это еще не все. Нам известно, и это, пожалуй, главное, что вчера вы были в Манчестере, в «Клубе Пиратов». Вы искали управляющего, к которому у вас была устная рекомендация Вольфа Линела. Управляющий проявил к вам сочувствие и обещал устроить на работу. Могли ли вы к трем часам оказаться в Лондоне? Да, могли, но для этого вам пришлось бы воспользоваться самолетом — это единственная возможность. Так вот, мы проверили списки пассажиров и установили, что вас среди них не было.

Рикет встал, прошел вокруг стола к креслу, в котором сидел Лоример, и неожиданно похлопал его по плечу.

— Так-то, молодой человек. Я не в восторге от того, что вы пытаетесь столь дорогой ценой выгородить виновного!! Никогда больше так не поступайте.