– Но тогда кто же это? – спросила Кэрол высоким, готовым сорваться от гнева голосом. – Ведь кто‑то же должен им оказаться! – Она повернулась к Глэкену: – И кто вам сказал, что это непременно должен быть мужчина?

Глэкену нечего было на это сказать, да Кэрол и не стала дожидаться ответа. Она шагнула вперед, подняла рукоятку и снова надела ее.

Ничего.

– Только не пытайтесь мне доказать, что все пережитое было впустую! – воскликнула она. – Значит, это... – Она показала на Сильвию, которая наблюдала за ними из дальнего угла комнаты. – Сильвия! Сильвия, попробуй теперь ты. Прошу тебя.

Сильвия вытерла слезы:

– Я не могу...

– Просто подойди и сделай это.

Ведя за руку Джеффи, Сильвия, ни на кого не глядя, подошла к инструменту.

– Пустая трата времени, – проговорила она.

И ее слова подтвердились. Она выпустила руку Джеффи, подняла рукоятку, надела на клинок. Ничего!

* * *

Сколько в них пафоса.

Расалом наблюдал, как единомышленники Глэкена по очереди подходят к этому странному конгломерату, объединяющему в себе металлы и неосязаемое духовное начало, подходят, исполненные надежд и благородных порывов, и терпят один за другим неудачу. Он наслаждался нарастающей в комнате атмосферой отчаяния, которая все сгущалась и уже стала почти осязаемой. И еще страх. Он нарастал с каждой минутой.

Когда их маленький тотем распадется, они начнут бросаться друг на друга.

Какое блаженство!

~~

Глэкен смотрел, как Сильвия снимает рукоятку с клинка и медленно поворачивается. Теперь она больше не избегала встречаться с кем‑либо взглядом, и от ее взгляда бросало в дрожь.

– И что же? – В ее ломком голосе слышна была горечь. – Это все, чего мы добились? Алан расстался с жизнью, Джеффи снова погрузился в состояние аутизма, и все это ради чего? Впустую?

– Может быть, это Ник, – предположил Билл.

– Нет, – бросила Сильвия презрительно. – Это не Ник.

– Может быть, устройство неправильно собрано, – сказал Джек, – или, как предупреждал Глэкен, мы опоздали. Может быть, сигнал не может пройти.

– Да, верно, уже слишком поздно, – сказала она, продолжая медленно поворачиваться. – Слишком поздно для Алана и для Джеффи. – В конце концов она оказалась лицом к лицу с Глэкеном. И тут остановилась и свернула глазами. – Но для вас, Глэкен, еще не поздно.

– Боюсь, я не совсем понял вас.

– Нет, вы все поняли. – Она приподняла рукоятку меча повыше, напрягаясь от тяжести. – Ведь он ваш, правда?

– Его предшественник был моим до того, как его переплавили и...

– Он по‑прежнему ваш, разве нет?

У Глэкена пересохло во рту.

Сильвия ступила на путь, который ей лучше бы обойти стороной.

– Он больше не принадлежит мне. Теперь его должен взять кто‑то другой.

– Но он хочет, чтобы это были вы.

– Нет! – Что она такое говорит! – Я уже отслужил свой век – даже больше, чем век. Теперь кто‑то другой...

– Но что, если никто, кроме Глэкена не сможет этого сделать?

– Это невозможно.

Она еще выше подняла рукоятку. Лицо ее исказила ярость.

– Попробуйте. Просто попробуйте это сделать. Посмотрим, что из этого получится. Тогда будем знать наверняка.

– Вы не поняли, – возразил Глэкен. Из пораженной артритом поясницы боль стала отдавать в левую ногу, и он опустился на придвинутый к стене стул с прямой спинкой.