– Как поживает малыш? – поинтересовался Эд, привалившись плечом к кирпичной стене, и с выжидательным видом скрестил руки на груди, приготовившись слушать.

– Малыш? Спенсер-то? – Бо надул щеки и выразительно выдохнул. – Неплохо, насколько это вообще может быть при таких обстоятельствах. Я звонил ему только вчера вечером. С сегодняшнего дня парнишка начинает ходить в садик на полный день. Они с дядей уже обустраиваются на новой квартире.

– Ты мне говорил.

– Да? Неужели говорил? Извини.

На лице Эда мелькнула понимающая улыбка.

– Все в порядке. Я тоже наверняка по сто раз рассказываю тебе одно и то же о своих ребятах.

«Но ведь Спенсер-то не мой ребенок!» – подумал Бо.

Перед его глазами всплыло улыбающееся личико Тайлера. И, увидев знакомую улыбку сына, он вдруг почувствовал, что улыбается сам – просто потому, что вспоминает о сыне теперь уже не с мучительной болью и раскаянием, а радостно.

Внезапно личико Тайлера затуманилось, черты его стали расплываться, и перед глазами Бо встало другое, тоже детское лицо.

Лицо Спенсера.

И в сердце его вновь проснулась глухая тоска.

«Господи, как же я соскучился!» – вдруг подумал Бо. Как хорошо было бы крепко прижать малыша к себе, вдохнуть исходящий от него чистый детский аромат, а потом долго-долго сидеть с ним вместе, радуясь, что хоть немного облегчил его боль.

Конечно, они часто звонили друг другу. Но даже этих почти ежедневных разговоров со Спенсером – не считая, естественно, тех, когда Бо попадал на Курта, – было недостаточно, чтобы утолить постоянно грызущую его тоску.

Как ни странно, тоска эта с каждым днем становилась все глубже и острее, однако тосковал он не только по Спенсеру. Другое, куда более сложное и мучительное чувство, не покидавшее его ни на минуту, изводило Бо до такой степени, что жизнь становилась ему не в радость.

Джордан.

– Ну, может, скажешь все-таки, в чем дело? – не выдержал Эд, подозрительно вглядываясь в лицо своего партнера.

– Ни в чем, – буркнул в ответ Бо, изо всех сил стараясь сделать непроницаемое лицо. «Чертов Эд! – выругался он про себя. – Похоже, он видит меня насквозь!» – Просто соскучился по парнишке, вот и все. Ничего удивительного.

– Почему бы тебе тогда не слетать к нему на пару дней?

– Не думаю, что это такая уж хорошая идея, – покачал головой Бо. – Одним своим появлением я могу разрушить то, чего за это время удалось добиться его дяде. А что в этом хорошего, по-твоему?

– Тогда, может, тебе стоит взять его к себе на какое-то время? – посоветовал Эд. – Да и дядя передохнет.

– Да ты с ума сошел! Это невозможно! – запротестовал Бо. Однако сама мысль об этом привела его в страшное возбуждение. Воображение Бо разыгралось не на шутку. Он тут же представил себе, как они со Спенсером сначала пойдут гулять на детскую площадку, как потом он отведет его в магазин игрушек, а оттуда – в «Макдоналдс», где непременно купит малышу «хеппи мил». Он завалит Спенсера подарками, окружит его любовью и заботой, по которым тот наверняка истосковался. А как здорово будет самому укладывать его в постель, а потом вставать пораньше, чтобы приготовить ему завтрак! Он будет сажать его к себе на плечи, а потом, когда Спенсер подрастет, научит его управлять скутером.

– Но почему бы и нет, собственно говоря? А, Бо?

– Потому что… Господи, да кто я ему, в конце концов?! Совершенно посторонний человек. Это просто случайность, что судьба свела нас вместе, и притом не когда-нибудь, а как раз в самую тяжелую неделю его жизни! – раздраженно рявкнул Бо, с трудом заставив себя вернуться к реальности.