— Я знаю много историй, — тихо сказала леди Сэлвин, — о том, как гувернантки часто подвергаются насилию в домах, где они служат. Обещай, что ты будешь обязательно запираться на ночь в своей спальне.

— Конечно, мама. А если я вдруг увижу джентльмена, влезающего в мое окно, я тут же начну вопить во всю мочь и звать полицию.

— Я не шучу, Алинда!

— Я знаю, что ты не шутишь, мамочка, ты просто беспокоишься о своем маленьком птенчике, который вдруг решил вылететь в незнакомый ему окружающий мир. Но ты все же забыла об одном — мне уже почти девятнадцать, и я уже не глупая школьница.

Тут Алинда ободряюще улыбнулась матери.

— Я буду жить в роскошном доме, где мне ничего не может угрожать. А если возникнут какие-нибудь сложности или неприятности, я немедленно все брошу и вернусь к тебе.

— Поклянись, что ты так и сделаешь, — потребовала леди Сэлвин. — Никакие деньги на свете, Алинда, не возместят те унижения, которые ты можешь там испытать.

— Ты говоришь об этом так, словно я ввязываюсь в какую-то безумную авантюру, а не еду заниматься безобидным, скучным вышиванием, — рассмеялась Алинда.

С этими словами девушка так гордо вздернула вверх маленький подбородок, что леди Сэлвин убедилась — за свою дочь она может не волноваться.

Между тем Алинда продолжала:

— Нэнни будет заботиться о тебе, мамочка, а всех наших друзей в деревне я попросила навещать тебя почаще. Мистер и миссис Парсонс будут читать тебе вслух, а мисс Твитлет согласилась заходить в наш садик и каждое утро срезать тебе свежий букет, а также закупать для тебя все необходимое в местной лавке. Все так хорошо относятся к тебе, что, когда я вернусь, окажется, что ты даже не заметила моего отсутствия.

— Мне будет тебя не хватать каждую минуту, каждое мгновение, моя дорогая! — произнесла леди Сэлвин от всей души. — Я буду счастлива только тогда, когда ты вернешься домой здоровой, невредимой…

— И богатой! — воскликнула Алинда и наклонилась, чтобы поцеловать мать на прощание.

Прямым поездом невозможно было добраться от их местечка до Дербишира. Надо было сначала сесть на самый ранний поезд в Хантингтоне, а уж потом в Кинг-кросс пересесть на экспресс до Дерби.

Леди Сэлвин столько рассказывала об опасностях, поджидающих одиноких путешественниц на железной дороге, что Алинда с облегчением заняла свое место в купе для леди, а когда услышала, что поезд отправляется, поверила наконец, что самое трудное позади.

Глядя в окошко на проплывающие мимо мирные сельские пейзажи, она радовалась тому, что скоро увидит Кэлвидон-хауз, который по праву считался одним из самых замечательных образцов архитектуры в Англии.

Она перелистала перед отъездом старые журналы и узнала из статьи, что Кэлвидон-хауз был построен во времена правления королевы Елизаветы на месте разрушенного монастыря. Здание состояло из трех этажей. Для первого были использованы стены монастыря, закрытого по приказу Генриха Восьмого.

Затем немного позднее здание было расширено и стало резиденцией лорда Кэлвидона, одно время служащего главным гофмейстером королевы Елизаветы Первой. Наибольший расцвет поместья и окончание строительства самого дворца пришелся на конец шестнадцатого века.

Девушка с любопытством прочла и статью о нынешнем владельце Кэлвидон-хауза. Она узнала, что ему уже шестьдесят пять лет, но он по-прежнему заседает в верховном суде, а также исполняет придворные обязанности при королеве Виктории.

Далее следовал длинный список его обязанностей по графству, а в конце статьи сообщалось, что сэр Кэлвидон женат на леди Розалин Элворт, дочери герцога Гулля, и имеет единственного сына.