— Но если бы мы сделали, как он хотел, может быть, он позвонил бы нам с новыми подсказками.

— Ты делаешь именно то, чего делать нельзя, — сказал Грифф. — Ты винишь себя в случившемся, хотя ни в чем не виновата и от тебя ничего не зависело.

— Все произошло за пределами Ноксвилла, да? Это значит, что придется работать с шерифом округа?

— У шерифа Джина Худа двадцать лет стажа. Он не новичок. Он позвонил одному из ваших, Уэйну Эстеру, который, к слову сказать, сейчас на месте происшествия. Он подтверждает, что Эмбер Керби была убита тем же человеком, который убил остальных пять женщин.

— Слава Богу, он наконец прозрел. Я позвоню ему. Только не сегодня. Я позвоню ему утром, но не скажу, что предупредила тебя. Я хочу, чтобы мне дали это дело.

— В дело втянута полиция шести штатов и, соответственно, шесть агентов ФБР. Каждый на своей территории. Мой тебе совет, не пытайся решить все поверх их голов. На мед слетается больше мух, чем на уксус.

— То есть ты предлагаешь мне воспользоваться женским очарованием для достижения своих целей? Черт возьми, Грифф, ты же прекрасно знаешь, что я так не работаю. Я первоклассный агент, а не роковая женщина.

— Я всего лишь советую тебе действовать мягко. Скажи, а ты немного поспала?

— Что?

— У тебя усталый голос.

— Со мной все в порядке. И ты не обязан справляться о моем самочувствии.

— Слушай, постарайся успокоиться, прежде чем он снова начнет игру, — сказал Грифф. — Он позвонит, когда отправится за следующей жертвой. Захочет дать нам очередные подсказки, чтобы мы играли вместе с ним.

Ник застонала:

— Добраться бы до его горла…

— Ты ешь?

— Что?

— Ты ешь? Спишь? Читаешь, смотришь телевизор, ходишь на свидания?

— Что за дурацкие вопросы?

— Отвечай.

— Это мое личное дело, — огрызнулась Ник. — И ответы на эти вопросы тебя не касаются.

— Смотри не допусти, чтобы поимка Скальпера стала для тебя навязчивой идеей. Для агента непростительно на чем-то зацикливаться.

— Иди к черту, Гриффин Паузлл!

Ник понимала, что Грифф прав, и это ее бесило. За последние несколько недель она ни разу не смогла выспаться как следует. Если ей не снились кошмары о Скальпере, то мерещились отчеты, которых она прочла уже несчетное количество. Она потеряла аппетит, одежда стала ей велика. А ведь аппетит у нее всегда был хороший, даже слишком хороший.

Ник не смотрела телевизор. Она читала, но не удовольствия ради. Ее чтивом была толстая кипа рапортов о мертвых женщинах.

Ходила ли она на свидания?

Последний раз она ходила на свидание… Боже! В апреле, сразу после Пасхи. Это был милый парень по имени Эрик. Или Деррик? Может, и вовсе Рик. Он ей даже понравился, и она согласилась на второе свидание. Правда, второе свидание закончилось ничем. Суда по всему, Эрик — или как там его звали — решил, что на втором свиданий он окажется у нее в постели. Когда он понял, что она не из тех женщин, кто готов переспать с парнем на втором свидании, то третьего так и не назначил.

Чтобы доказать себе, что она не зациклилась ни на каком Скальпере, о чем предупреждал ее — Грифф, Ник открыла холодильник и достала оттуда пол-литровую банку с мороженым. Отыскав десертную ложку, Ник прошла в гостиную, прихватив с собой всю банку, села перед телевизором и включила познавательней канал.

«Видишь, я ем и смотрю телевизор».

Мороженое было очень вкусным. А передача про подземную жизнь Парижа даже интересной. Мысли о Скальпере или об Эмбер Керби она старалась прогнать подальше.