У родителей девушки была усадьба, которая была больше и находилось выше дома семейства Хольмеров, и если в его роду все отличались умеренностью, то про её семью было известно, что она добилась своего положения благодаря своей непомерной жадности, которая ничего не выпустит из рук и уж конечно ни в коем случае не откажется от своей дочери. Эти люди добивались в жизни всего, другим семьям они помогали подняться или низвергали их в бездну, они оказывали влияние на правительства и продвигали вперёд датскую историю, но очень скоро оказалось, что любовь между их дочерью и Николаем Хольмером такова, что молодые люди рука об руку шли прямо навстречу любому препятствию, с тем чтобы либо разбиться, либо снести его с пути. Они сняли две маленькие комнатки возле гавани, и однажды, через семь месяцев после их знакомства, девушка надела свободное белое платье, вставила в волосы большой золотистый георгин, взяла Николая под руку и, прогулявшись по Вадену, продемонстрировала всему городу свою беременность.

До этого момента Николай не думал о деньгах. Ему, одурманенному любовью, на протяжении семи месяцев казалось, что единственными достойными обсуждения вопросами в мире является любовь и наличие крыши над головой, и для него было загадкой, почему так получилось: то ли любовь погрузила его в состояние глубокого наркоза, то ли она подняла его над всем миром, прояснив его взор. Но в тот день, когда его и её родители узнали, что она беременна, обе семьи сообщили, что прекращают все отношения с молодыми. Тогда Николай на мгновение представил себе, что может потерять свою жену и своего ребёнка, перед его глазами растаяло изображение ангела, и он увидел живых существ, слабеющих от голода и болезней. Этот кошмар представлялся ему лишь очень недолго, потом семьи смягчились, потому что так уж было принято в Вадене: что дети и молодёжь сочетали, того взрослые да не разлучат, особенно если, как в этом случае, речь шла о такой выгодной для обеих сторон партии.

Но было уже поздно, Николая уже швырнуло назад к паническому страху его семьи и его детства перед бедностью. Тогда он посмотрел на женщину своей жизни и сказал себе: «Я её обеспечу».

Это стало одним из самых быстрых восхождений, которые когда-либо видела Дания. Благодаря копилке опыта своей семьи Николай знал о торговле всё, и теперь эти знания объединились с новым бесстрашием, граничащим с презрением к смерти, и в этом состоянии он вложил накопленные семьёй деньги в нечто, что походило на финансовое самоубийство: в частную компанию, строящую в Ростоке колоссальное судно — парусник со стальным корпусом, который призван был возобновить уже проигранную борьбу парусных кораблей с пароходами, приняв участие в ежегодной гонке из Европы в Австралию за первым, самым ценным урожаем пшеницы. В первый год корабль «Винсент» совершил плавание вокруг мыса Доброй Надежды за 200 дней, и продажа зерна в Лондоне принесла вкладчикам 7000 % — самый большой доход за всю историю этого рынка. Следующий год был ещё более удачным. На третий год корабль бесследно исчез у берегов Мадагаскара, но к тому времени Николай уже изъял свои деньги из предприятия, и в его распоряжении уже были собственные грузовые суда. Через два года они с женой и маленьким Кристофером переехали в белую усадьбу с четырьмя флигелями, и в тот же год Николай построил в Хельсинки парусник «Кронос», самый большой парусный корабль в мире, который в следующем году, во время такого же зернового плавания в Австралию, из которого Хольмер однажды отправился в свой устремлённый ввысь финансовый полёт, побил рекорд скорости знаменитого чайного клипера «Катти Сарк». Два года спустя он расширил фундамент, на котором зиждилось благополучие его семьи, далеко за пределы Дании, создав филиалы в Бергене, Стокгольме и Риге. А с двух складов в Куксхавене в устье Эльбы фирма внимательно всматривалась в Северное море.

Хотя Николай Хольмер в эти годы видел свою жену каждый день, обитал он тем не менее в каком-то ином мире — в мире инвентарных ведомостей, списков судов и калькуляций.