Ярость, с которой он обнимал жену, была подтверждением его горячей любви к ней, Мадлен знала это наверняка.

Сердце бешено колотилось у нее в груди, она отвечала на его настойчивые, требовательные поцелуи с такой энергичностью, будто от этого зависело само ее существование.

Неистовое, всепоглощающее желание кипело сейчас в них обоих. Она подавалась навстречу движениям Рейна, а его язык проникал в нее в том же темпе, в котором его стержень вновь и вновь заполнял тело Мадлен.

Напряжение между ними возрастало, пока наконец не стало непереносимым. Когда оно взорвалось в ней с уничтожающей силой, Мадлен закричала, и в следующую секунду к ее крику присоединился хриплый стон, извергшийся из горла Рейна. Их обоих смел огненный вихрь наслаждения и любви, и его губы при этом ловили ее безумные стоны.

Их тела сплелись, переживая отступающий экстаз. Через какое-то время Рейн поднес руку к ее шее, нежно поглаживая бешено пульсирующую жилку, в то время как его губы осыпали лицо Мадлен невесомыми поцелуями.

Затем, приподнявшись над ней, он опустился рядом, заключая ее в объятия и прижимая к себе. Тело Мадлен лежало пластом, будто лишенное костей, а ее голова покоилась на плече Рейна. Она вкушала нахлынувшую на нее радость. Ее грудь буквально разрывалась от переполнявшей ее любви. Их вторая брачная ночь не только слила воедино их тела, но и сочетала священным союзом их сердца и души.

Теперь она поистине стала женой Рейна. Она чувствовала, что желанна, любима.

И она была полна любви к нему — всесильному защитнику, воинственному рыцарю. Ее опасному властелину, который вручил свое сердце во владение Мадлен.

С глубоким вздохом удовлетворения она прижалась губами к его голой коже.

От этого проявления нежности Рейн нашел в себе силы заговорить.

— Я верю, — хрипло произнес он, — после этой ночи ты больше не будешь сомневаться в том, как много ты для меня значишь и как я тебя люблю.

Мадлен не смогла удержать улыбку радости, вновь овладевшей ею.

— Признаю, ты сегодня порядочно поработал, чтобы меня убедить.

— Всего лишь «порядочно»?

Рейн поднес руку к ее лицу и приподнял пальцем подбородок, заставляя ее взглянуть ему в глаза.

— Серьезно, моя дорогая жена, ты понимаешь, насколько сильно я тебя люблю?

— Уже начинаю понимать, — ответила она совершенно искренне.

Она знала, что Рейн любит ее так же страстно и пламенно, как и она его.

Но девушка все же скептически поджала губы, обвивая его шею рукой.

— Но, полагаю, мне нужны еще доказательства. Почему бы тебе не предоставить их, милый мой супруг?

Ее соблазнительная провокация вызвала в нем мягкий смех и заставила склонить голову с требованием поцелуя.

— Предоставлю, милая, с радостью. Дай мне только немного восстановить силы после предыдущего убийственного поединка.

Эпилог

Я ужасно по тебе скучаю, маман. Но я знаю, ты была бы счастлива знать, что я обрела наконец вторую половинку своего сердца.

Лондон, ноябрь, 1817

Рейн медленно пробуждался со смешанным чувством наслаждения и удовлетворенности. Наслаждения, потому что всю вторую половину этого дождливого дня он провел в занятиях любовью со своей женой, прежде чем заснул от пресыщенности и измождения. А удовлетворения — оттого, что они праздновали заключение акушерки о беременности Мадлен.

Она, уставшая от любовных утех, лежала сейчас в его объятиях в тихой полудреме. Дождь уже закончился, их спальня в лондонском доме была наполнена вечерней тишиной.

Рейн ласково провел ладонью по ее голому животу, любуясь привлекательным, теплым телом и восторгаясь от мысли, что внутри нее теперь растет его семя.