Впрочем, я слишком мало знала о каждом из них.

— Как теперь уснуть? — пробормотал он, выглядывая в коридор из нашего плацкартного вагона.

Я приняла его слова за проявление слабости и моментально вцепилась в момент.

— Я рядом, — успокоила я его. — И тоже сумею дать отпор. Уверяю вас, что опыта в этом у меня больше, несмотря на то что физически вы сильнее.

— Давай на «ты», — протянул он мне руку.

— Давно пора, — согласилась я и протянула свою.

* * *

Всю дорогу я присматривалась к окружающим нас людям. Старалась проследить за теми, кто вместе с нами покидал тарасовский поезд.

Никаких намеков на присутствие таинственного преследователя я так и не увидела.

Москва встретила нас проливным дождем, который не позволял выйти на улицу целый час. За это время мы успели выпить по стакану кофе и слопать по булочке, а также обсудить дальнейшие перспективы.

Миша, оказывается, забронировал в одном отеле два одноместных номера. Оно и понятно, он не предполагал, что в Москву нас прибудет четверо. Инесса и Владимир проделали тот же фокус. Но жить в разных концах города, с учетом обстоятельств, нам совсем не хотелось. Просчитав риски, мы решили не удаляться далеко друг от друга.

В том отеле, куда мы должны были заселиться с Мишей, свободных мест не оказалось. Владимир позвонил в то место, где была их с Инессой бронь — та же ситуация.

Миша задумался.

— Минутку, — сказал он и, достав мобильник, отошел в сторону.

— Лучше бы оставили все, как было, — заметил Владимир. — Ничего страшного не произошло бы.

— Миша что-нибудь придумает, — ответила я. — У него тут знакомые есть. А вы давно в Москве были?

— Давно, — призналась Инесса. — Лет десять назад в последний раз была… Может, двенадцать даже. Проездом. Дядя Боря тогда посчитал, что у меня есть время, чтобы заехать к нему. Забрал меня с вокзала на такси, привез к себе домой. Посидели у него. Он мне тарелку супа налил, потому что я была голодная. Передал посылку для мамы, лекарства какие-то она просила.

— А я только по работе приезжал, — сказал Владимир. — Сертификат получал на Боровицкой, помню. Семинары посещал всякие.

Вернувшийся Миша сиял, как новенький отполированный «Мерседес».

— Ребята, — возвестил он, подхватывая свою сумку, — живем!

— Где? — мрачно спросил Вовка.

— На Тверской, дети мои, — Миша с благостным выражением лица прижал ладонь к груди. — А эту улицу смело можно назвать сердцем Москвы.

— Не поняла, Миш, — остановила я его. — Ты отель в центре нашел, что ли?

— Я позвонил однокурснику, — обиделся Миша. — Человек после окончания университета женился на москвичке. По большой любви, кстати. И укатили они сюда на постоянное место жительства. Мы поддерживали отношения. Такие, знаете, приятельские, теплые, ни к чему не обязывающие. Он не раз говорил, что если я буду в Москве, то он готов помочь с жильем. Я не придавал значения. Зачем оно мне?

— А сейчас решил придать, — поняла я. — И как же он помог?

— У его жены когда-то были родители, царство им небесное. После них в доме на славной улице Тверская осталась квартира, которую они с женой категорически отказываются продавать. Вообще-то они ее сдают, но не так давно последние съемщики уехали.