В моем распоряжении имеется экземпляр астрологического труда, который я никогда не читал. Фронтисписом ему служит оттиск гравюры на дереве Нанса Зибальда Бехама — изображение сидящих вокруг стола мудрецов. Эта деталь может позволить знатокам идентифицировать данную книгу. В данный момент ее у меня под рукой нет, а название я запамятовал, но зато хорошо помню надписи на форзацах. По той простой причине, что за десять лет обладания помянутым томом мне не удалось даже уразуметь, с какой стороны надо браться за их чтение, не говоря уж о том, на каком языке они сделаны. Примерно в том же положении оказались, после долгого изучения извлеченного из медной шкатулки пергамента, и Йенсен с Андерсоном.

Через пару дней тщетных трудов Йенсен, более склонный к дерзновенным предположениям, высказал мысль, что это либо латынь, либо древнедатский.

Андерсон не решился высказывать никаких догадок и горел желанием поскорее передать и шкатулку, и пергамент Историческому обществу Виборга для последующего помещения в музей.

Всю эту историю он поведал мне несколько месяцев спустя, когда, сидя в лесу близ Упсалы, после посещения тамошней библиотеки мы (а точнее, я) потешались над договором, в соответствии с которым некий Даниил Салтениус (впоследствии профессор иврита в Кенигсберге) запродал себя Сатане. Андерсон особо не удивился.

— Молодой идиот, — промолвил он, имея в виду Салтениуса, на момент заключения сделки являвшегося всего лишь студентом, — Почем ему было знать, с какой компанией он связывается?

Когда я высказал по этому поводу обычные соображения, кузен лишь хмыкнул. Как раз в тот день он и рассказал мне то, о чем вы только что прочли, но отказался при этом от каких-либо заключений. Равно как не принял и ни одного из заключений, сделанных для него мною.