— М-мм… понятно. Так вот, много лет назад вы, девочки, запретили людям рыбачить рядом с вашими островами или высаживаться на них, и люди послушались. Они обменивают свои товары на ваши морские продукты и драгоценные камни. А теперь из-за какой-то прелестной игрушки…

— Она не прелестная, а кощунственная!

Инг потянулся к кукле, но предводительница джилотов быстро схватила ее.

— Мы возьмем шесть коробок этих кукол…

— Возьмите хоть все. Можете утопить их в море, мне все равно.

— Зачем нам топить их? Эти игрушки в самом деле прелестны.

Инг недоумевающе уставился на джилотку.

— О чем мы с вами толкуем, мэм?

— Меня зовут Блауф, и я возглавляю джилотское сообщество. Поскольку мы пришли на вашу ярмарку, то заодно закажем партию кукол для наших детей, но вы обязаны уничтожить все комплекты игры «Хитрые Шарики», иначе мы устроим забастовку и лишим людей морских продуктов…

— «Хитрые Шарики»? Это же невинная маленькая игра, — запричитал Инг. — Что в ней плохого?

— Форма шара считается у нас священной.

— Она олицетворяет солнце?

— Нет. Иззианское солнце может быть шарообразным. Вы утверждаете, что это не плоский диск, но форма шара для нас священна из-за яйца.

— Минутку, — перебил Инг. — Яйца не совсем шароообразны.

— Я имею в виду наши яйца. Это святотатство — превращать в глупую игру великолепный Порядок и Величие Претворения.

Джефф чуть не рассмеялся, но вовремя осознал, что в Иззхолле внезапно наступила полная тишина. Инг приподнял брови, дергая уголком рта, однако остальные иззианцы выглядели потрясенными: их культура была более пуританской, чем земная.

— Порядка и Величия? — придушенным голосом повторил Инг.

— Порядка и Величия Претворения, — торжественно подтвердила Блауф, ритмически помахивая всеми своими щупальцами.

— Но в человеческих играх и игрушках полно шариков!

— Мы возражаем только против игры «Хитрые Шарики». Джилоты откладывают прекрасные желтые яйца и укутывают их в зеленых водорослях, растущих вокруг побережий наших островов. Это кощунственная игра позволяет людям жонглировать нашими яйцами, чтобы они попадали в зеленые углубления. Мы не потерпим подобного надругательства…

— Дай-ка мне эту штуку, — Инг наклонился и выхватил игру «Хитрые Шарики» у ближайшего иззианца, державшего ее с таким видом, словно она могла взорваться в любой момент. — Я не программировал заводской компьютер на эти цвета. Основу предполагалось сделать черной, чтобы труднее было видеть углубления, а сами шарики — серебряными. В детстве у меня была такая игра.

— Ага! Значит, это не ты ее изобрел? — язвительно поинтересовался Гарус.

— В общем-то, нет, — признал Инг. — Кто перепрограммировал компьютер?

— Никто не поверит, что это не твоих рук дело, — отрезал Гарус, повернувшись к Блауф. — Я родственник королевы, и полагаю, сейчас я могу говорить от ее имени. Допустим, изготовитель игры…

— Я здесь, — пробормотал румяный коротышка, истекавший потом от беспокойства. — Клянусь, что в программе изготовления не было заложено сочетания желтого и зеленого цветов!

— …предпримет простые, но эффективные меры? Он соберет все проданные комплекты игры и перекрасит их, сделав основу черной, а шарики серебристыми.

Джилоты пошептались между собой.