Конечно, полагается королю государственное довольствие. Трудно сказать, деньги ли эти невелики и король подрабатывает, или монарх, «как все», хочет быть причастным к земле, к простым делам, но есть у него стадо коров. Излишки молока король сдает в кооператив. И очень возможно, что, завтракая в отеле, мы отведали «королевского» молока.

И коль скоро о молоке разговор, уместно сказать: молоко норвежцы ценить умеют не только за пищевые достоинства, но и в коммерческом смысле. В стране сорок четыре тысячи коров. Прокормить их непросто. С парохода я видел: крестьянин делал что-то на высокой горе. Глянул в бинокль — косит сено. Как он оттуда его переправит? Мне объяснили: сложит в сетку и скатит вниз. Плодородной земли тут немного. Любая куртинка травы тщательно убирается. (На севере, где трав совсем мало, коров приучили есть рыбу.)

Себестоимость молока высокая. Чтобы сделать его доступным для всех и в то же время поощрить фермеров, государство все молоко покупает «в общий бидон». Продается молоко в магазинах дешевле, чем уплачено за него фермерам. К такому приему сейчас прибегают, впрочем, не только в Норвегии.

За столом

Еда… В любой стране присматриваешься: что едят, как едят? Я был гостем и не думаю, что лаке (лосось), шампиньоны и куропатка, которыми нас угощали, — обычная пища норвежцев. Расспросы и наблюдения позволяют сказать: хлеба норвежцы почти не едят и, кажется, даже и не испытывают в нем потребности — на столе для тебя в лучшем случае маленькая булочка. Вместо хлеба — картошка. Эта привычка складывалась веками. Хлеб привозной, и отношение к нему соответственное. Мясо тоже тут привозное и дорогое, конечно. На обычном столе его еще меньше, чем хлеба. «По воскресеньям для запаха в суп и котлеты», — сказал мне норвежец в беседе на эту тему. Зато в достатке, я бы сказал, в изобилии сыр самых разных сортов. И конечно, в избытке рыба (одной селедки двадцать сортов). Из рыбы, особенно трески, норвежцы делают массу разнообразных блюд, опять же в сочетании с сыром и со сметаной.

Норвежцы — сластены. Но сахар тут тоже привозной. И возможно, поэтому спрессован в кубики раза в четыре меньше нашего рафинада. Зато в избытке разного рода варенья и джемы: из клюквы, малины, брусники, черники, смородины, голубики. Варенье тут служит приправой едва ли не к каждому блюду, даже к селедке, причем сама по себе селедка нередко тоже сладкая.

Заметно ни в коем случае не скаредное, но какое-то уважительное, аккуратное обращение с пищей. Тут ничего не ставят на стол с избытком как чревоугодники. Принцип: «Едим, чтобы жить, а не живем, чтобы есть» — хорошо тут усвоен. В прошлом веке Энгельс писал: «Люди здесь… красивы, сильны, смелы…» К этому можно еще добавить — здоровы. Дело, конечно, не только в разумном питании, но и оно в человеческой жизни не последнее дело.

Не едят норвежцы грибов. Удивительно, но эти стоящие близко к природе люди грибов не знают и, пожалуй, даже боятся. Грибов же тут пропасть. Москвичи, живущие в Осло, ходят нередко только за белыми. Норвежцы, читая в газетах статьи о грибах — «Это едят и это вкусно!» — тоже пробуют собирать. Но без консультации специалиста грибы домой редко кто носит. То же самое я наблюдал в ГДР. Там, в Лейпциге, мы видели эмалированные пластинки на дверях дома: «Консультант по грибам». В Норвегии «справочные пункты» в субботу и воскресенье организуются прямо в лесу. В одном месте мы видели, как идет консультация.