Я открыла глаза. Лучше бы я этого не делала! Огромные ступени винтовой лестницы были что горные вершины. Вскарабкаться на них можно было только с помощью рук. Я опустилась на четвереньки и принялась покорять первую ступеньку.

— Что вы делаете? — простонал мой спутник. — Вы потеряли пуговицу? Стоит ли она ваших усилий?

— Я ищу не пуговицу, а путь к вершине! Если вы этого не понимаете, значит, вы либо пьяный, либо тупой. Я преодолею этот подъем, чего бы мне это ни стоило!

Ну и болван! Я даже вскрикнула, когда Иган Ганн схватил меня поперек туловища и перебросил через плечо. Глазам моим открылась потрясающая перспектива, я пожалела даже, что у меня нет таланта художника или режиссерского гения... Но тут начался такой кошмар, такой кошмар... Меня затошнило. Содержимое моего желудка могло украсить новый костюм Игана Ганна, однако этого не случилось: меня поставили на ноги. Ганн поддерживал за плечи и толкал коленкой вперед.

— Мэвис, ваша спальня здесь?

Дверь как дверь. Интересно, она двойная? Или у меня в глазах двоится? Нет, дверей двое. Точно.

— Моя спальня здесь! — твердо произнесла я, указав на левую дверь, и икнула.

— Как вы себя чувствуете?

— Порядок!

Я пригладила волосы. Они были такими тяжелыми, что голова откинулась назад.

— Дальше справитесь сами? — заботливо спросил композитор.

— Не сомнивась...

Я хотела утвердительно кивнуть головой, но кто-то ударил меня по лбу так, что я едва удержалась на ногах.

— Осторожно, Мэвис! Так вы расшибете голову, — воскликнул Ганн.

— Спасибо, что вы меня проводили, мистер Ганн.

— Пожалуйста, называйте меня просто Иганом, — застенчиво улыбнулся высокий блондин.: — Я понимаю: имечко дурацкое, но родителям в свое время оно показалось самым красивым... А что касается Берта, то завтра он у меня получит! Вы ведь не пьете ни виски, ни водку, так, Мэвис?

Я снова хотела кивнуть, но вовремя сдержалась.

— Я пью, но очень редко. Не нахожу вкуса в спиртном.

— Но у водки и нет вкуса.

— Э-э... Это не так. Но мистер Бэнкрофт — свинья. Так ему и передайте. Мог бы и предупредить, что под слоем лимонной шипучки скрывается сорокаградусная тварь...

Неожиданно я почувствовала, что ноги плохо держат меня и расползаются — как будто я стою на скользком льду.

— Спокойной ночи, Иган!

— Спокойной ночи, Мэвис!

Он стоял и смотрел, как я вхожу в спальню и включаю свет. Потом вздохнул и пошел к лестнице.

— Берегитесь ступенек! — крикнула я вслед Ганну и захлопнула дверь.

Боже, сколько на мне одежды! Целая вечность ушла на то, чтобы стащить сапожки. Блузка поддалась со второго захода. Молнию брюк я не могла обнаружить минут пять. «Мэвис, с чего ты так переживаешь? — сказала я сама себе. — Разве земля перестанет вращаться оттого, что ты останешься пленницей собственных брюк? Ложись в них. Разве это безнравственно — спать в штанах?».

Я упала на кровать лицом вниз и стала обдумывать проблему: куда могла деться эта проклятая молния. Неужели всю оставшуюся жизнь я проведу исключительно в брюках? А как же вечерние платья? Впрочем, под длинным подолом никто ничего не заметит. А как же мужчины?.. Увы, теперь моей сексуальной активности пришел конец.

С этой печальной мыслью я уснула.

Голос прозвучал так явственно, что я была вынуждена ответить:

— Здесь никого нет. Уходите.

И поглубже зарылась в постель.

— Он где-то здесь, — пробилось ко мне.