Эшли со вздохом вылезла из кресла:

— Вранливый дамский угодник… Ну что ты ухмыляешься? Нет у меня сил, тебя прогнать. Надо бы, а не могу, каждый раз очаровываюсь тобой заново, как школьница… Извини, но если я сейчас не лягу, то рухну на пол. Давай все остальное обсудим попозже. И знаешь… Ложись-ка и ты. У тебя ужасно измученный вид.

— Да глупо как-то. Утро уже наступило.

— Думаешь, лучше, весь день ходить разбитым, одуревшим, да еще с головной болью? Воскресенья для того и существуют, чтобы высыпаться за всю неделю. Ложись, — она похлопала по кровати рядом с собой, — здесь так уютно и тепло.

Этот аргумент подействовал. Оказавшись под одеялом, Кевин с блаженным стоном вытянулся и закрыл глаза.

— Как хорошо… Слушай, а ведь сегодня ровно полгода со дня нашего знакомства?

— Точно.

— Ну что ж… Мальчик у нас уже есть, не поработать ли еще и над девочкой?

— Мне отодвинуться подальше, чтобы у тебя не возникали нежелательные мысли?

— О чем ты говоришь, оладушек? Я же всю ночь на ногах и на нервах. Сейчас я рассуждаю чисто теоретически.

— Впервые слышу, чтобы ты подошел к этому вопросу чисто теоретически. Спи. Пушистый кот… — Эшли начала перебирать его апельсиновые космы. — Теперь я верю, что коты всегда находят дорогу домой.

— Коты находят… — пробормотал Кевин, не открывая глаз. — Завтра четырнадцатое… И сердечки всюду продаются… Напомни, чтобы я купил тебе пряник…

Как показалось Эшли, эти слова он проговорил уже во сне.