|
Поэтому экспедиция была невелика числом и проводилась с разведывательными целями. Первым препятствием на их пути стало болото. Раньше никакого болота там не было, и оставалось только гадать, что произошло. Тридцать лет — кстати, здесь тоже насчитали примерно такой срок таинственного сна, — всякое могло случиться. Болото решили не обходить, а форсировать. Перемазались тиной и грязью, Абраша едва не утоп, но в результате перебрались и даже наметили вешками тропу, дабы на обратном пути не возникло проблем. К внешнему ограждению аэродрома тоже вышли без проблем. А вот потом они начались. Как только миновали покосившийся КПП, открытые ворота и вошли на бетонку, у всех троих появилось ощущение, что за ними наблюдают. «Скрадывают», — как образно высказался Киря, имевший охотничий опыт. Вначале решили, что зверь какой-то, почему бы зверю на аэродроме не бродить. Из оружия у них имелись одностволка Кири и «еще один пугач», так что испугаться мужики не испугались, хоть и неприятно было. На полосе стояли несколько небольших самолетов и два вертолета, все гражданские, без вооружения. С виду ржавые и никчемные. С них можно было разве что снять часть обшивки или стёкла, плюс разную мелочь изнутри, если не сгнила. В первом из больших ангаров тоже стоял полуразобранный самолет, а у стен были сложены «какие-то армейские ящики». Во время осмотра ангара на улице что-то звучно грохнулось, мужики выскочили, но увидеть никого не увидели. Покричали для острастки, мол, с добром пришли: вдруг кто-то из аэродромной обслуги до сих пор здесь остался? Никто не вышел. — А потом гляжу: у другого ангара черепок лежит, — рассказывал, поежившись, Киря. — Человеческий, свеженький такой… И кости, кажись, берцовые. Сложены еще этак кучечкой, чтоб видно было, что не само упало, а специально положили, с намеком. К чести мужиков, костей они не испугались, только насторожились еще больше. Пошли осматривать диспетчерскую башенку, а когда поднялись наверх, кто-то запер снаружи дверь. Точнее, не запер, а привалил тяжелым железобетонным блоком, валявшимся рядом с башенкой. Еле-еле втроем сдвинули, выбрались — опять никого. А потом кто-то принялся хохотать, да так жутко, что мужики решили с аэродрома бежать, прихватив лишь найденную в диспетчерской аптечку. — И хохочет, падла, так страшно, с переливами, с подвыванием… Словно и не смеется, а истерика у него, во, — подняв палец, сказал Киря. — Или как не человек вовсе. — А может, все-таки человек? Может, все-таки кто-то из обслуги выжил, а вас пугал? Мало ли откуда у них череп с костями… — Погоди, — махнул рукой с уже давно погасшим окурком «козьей ножки» Киря. Когда мужики миновали КПП и уже почти добрались до внешней ограды, Абраша оглянулся, ухватил Кирю с Яриком за рукава и принялся нещадно трясти. Обернувшись, те увидели у КПП силуэт. — Там туман как раз опустился, дело к вечеру, — пояснил Ярик. — Видно, что стоит, а кто — не видно. Так, контуры одни… — Эти контуры нас окончательно и добили, — сказал Киря. — Ростом за два метра, плечищи — во такенные, а сам словно в шубе. И башка тоже как кочан, нечеловеческая. — Я решил, что снежный человек, — сказал Ярик. — Ага. Ети, — подтвердил Киря. — Раньше писали, помню, что в Кемерове цельную охоту на него объявили. Еще боксер был такой, Валуев, экспедицию собирал. Ети не нашел, зато след его нашел. Во такенный! Киря развел руки, из чего следовало, что след размером с корыто. — Я подумал, что они могли расплодиться, пока люди спали, а Кемерово-то здесь не так и далеко, — сказал Ярик. — Надо, короче, замыть, — снова поежившись, Киря толкнул Ярика локтем, и тот как молодой принялся снова наливать малиновку. |
