|
— Из Новосиба. Убил пару человек и волка. Сам я, если чего, клоун. — Хто? — Матрос аж привстал в автомобильном кресле, откуда-то скоммунизженном и поставленным на четыре деревянные ноги. — Клоун. Точнее, учился на артиста, даже в театре играл, в Новосибирске. В «Глобусе». Играл, кстати, и классику. Меркуцио, Вожеватов в «Бесприданнице», Тузенбах в «Трех сестрах». Мне режиссер, между прочим, будущее большое предрекал… — говорил Антон, ощущая явное дежавю. — Клоун, — Матрос сел, отхлебнул из чашки. — Так зачем пришел-то? — Ты звал, — сказал Антон. — Так ты ж не хотел. — Передумал. — Передумал… — повторил Матрос и пожевал губами. Сидевший в углу на табуретке Золотой — Антон уже знал, что это Золотой — сказал: — Фокус покажи, если кловун. — А что это докажет? — спросил Антон. — Ты не звезди, ты фокус покажи, — резонно заметил Матрос. — Хорошо. Дайте пару монеток… — Я тебе банк? Откуда у меня монетки? Куда я их засовывать буду? — Хорошо, — поправился Антон, — давайте карты. — Во, — оживился Золотой, — карты есть. Он вынул из кармана куртки колоду, встал и бросил на стол: — Держи, кловун. Антон взял колоду, бездумно перетасовал, пустил из руки в руку на лету, как учил его в театральном старый препод Коль Колич. — Чего кловун представляет! — с завистью заметил Золотой, снова умостившийся на табуретке. — Же не манж па сис жур! — воскликнул с большим апломбом Антон, перегнал карты радугой и выкинул на стол: — Выберите любую. — Ну вот, — сказал Матрос заинтересованно. И ткнул пальцем в рубашку… За полчаса Антон показал штук двадцать фокусов, ни разу не лажанувшись. Наверное, работал адреналин, желание быть принятым в клан. Тому же Коль Количу он постоянно сливал фокусы, за что старичок топал ногами и кричал: — Да что ж за дебилы повыросли! Даже пальцами правильно шевелить не умеют! Матрос и Золотой смотрели на представление со все возрастающим уважением. По окончании Матрос спросил: — В карты играть тоже умеешь? Сообразив, что предводитель мокрушинских имеет в виду не простого «дурака», Антон кивнул. — Гут, — сказал Матрос почему-то по-немецки. — Дас ист гут. — Но ты скажи, кловун, зачем к нам пришел? — снова подал голос Золотой, видимо, играющий роль правой руки Матроса. — Честно? — Не, соври, — и Золотой заржал, явно представляя, что случится с Антоном, коли тот соврет. — Достало, — сказал Антон. — То есть? — это снова Матрос, с интересом. — Я сам из Новосибирска. Не миллионер, не менеджер среднего звена, простой человек. Но задницу листьями вытирать не привык, жрать белок — тоже, спать под кустом — и подавно. У вас тут, вижу, все по-нормальному. — Так и у Ивановны все по-нормальному, — сказал Матрос. — Жил бы там, мы их не обижаем. Земледельцев-то… — Так я не земледелец, господин Матрос, — Антон специально добавил слово «господин», решив, что лишним не будет. — Я клоун. А потом научился немножко воевать, стрелять. — Кого замочил? — В Новосибе, точнее, в Академе — двоих. Волка еще. Я же говорил. Только что. А, еще одного в деревне. — Мало ли, — Матрос вкусно потянулся, хрустнув суставами. — Соврешь, недорого возьмешь. Я ж не проверю. Кроме деревенского, само собой. — А ты проверь, — сказал Антон. — Серьезно, что ли, кловун? — удивился Золотой, которому, похоже, бывший «кловун» понравился. |
