Бормотание... Мягкий, нежный голос... Легкое позвякивание ложки в стакане воды. Голос принадлежал женщине, и она говорила по-английски:

— ...Я их ненавижу... Ни за что... я бы ни за что не поверила, что они так поступят... Успокойтесь... Отдыхайте... Я обмою вам лицо.

Болан услышал едва слышное бульканье воды. Послышался хриплый и слабый мужской голос:

— ...А что же вы думали?..

Говоривший чуть слышно застонал от боли, потом продолжил:

— Думали, все будет по-другому?..

— Не знаю. У меня голова была забита великими идеями... Революция. Справедливость. Свобода... Сплошная философия. Голая теория...

— Но, тем не менее, вы же знали, что будете... убивать.

— Это так легко на словах! О да! Смерть людей, угнетающих мой народ, меня не пугала. Но... до сих пор... я ни разу не видела...

— Пыток, вы хотите сказать?

Лакония! Сомнений быть не могло: это он!

— То... то, что они с вами сделали... это просто ужасно... бесчеловечно... Я пыталась заткнуть уши... но всему есть предел!

Девушка теперь почти плакала.

— Я... Я не знала, что я... ну, такая чувствительная. Мне за себя стыдно... Я думала, мы сражаемся за настоящую справедливость, за то, чтобы людей не пытала тайная полиция... Но мы не лучше, чем другие... Вы мне не верите?

Лакония снова застонал, и девушка печально сказала:

— Мне бы так хотелось облегчить ваши страдания!

— Вы и так уже столько для меня сделали... Спасибо...

Лакония с трудом ворочал языком. Что касается Болана, то он услышал достаточно, чтобы приступить к активным действиям.

Он быстро обогнул маленькую хижину и, неслышно переступив порог приоткрытой двери, очутился в кромешной тьме.

— Если хотите помочь этому человеку, — произнес он холодным, не терпящим возражения тоном, — помогите мне вынести его за пределы лагеря.

Он услышал, как девушка вскрикнула от удивления и испуга. Он тотчас же зажег фонарик, и тонкий луч света выхватил из темноты ошеломленное лицо арабки, которую он видел сегодня утром в компании с Хатибом аль-Сулейманом.

Она смотрела на него широко раскрытыми от испуга глазами, не отрывая взгляд от черного комбинезона, увешанного смертоносным арсеналом. Затем она открыла рот, словно собираясь закричать от ужаса, но Болан остановил ее властным жестом:

— Тихо, ни звука! Если хотите что-то сказать, говорите шепотом.

— Кто... кто вы такой? — пробормотала наконец Сорайя.

— Друг. Вы согласны помочь мне вынести этого человека из лагеря?

— Я...

Ясное дело, она колебалась. Говорить — это одно дело, а вот действовать — совершенно другое.

— Да или нет? — настаивал Болан.

В этот момент Лакония с трудом приподнялся на локте и, глядя на высокую фигуру в черном, чуть слышным голосом спросил:

— Кто... кто вы?

— Полковник Джон Феникс, — ответил Болан, не сводя с девушки жесткого взгляда.

— Имя... кодовое имя? — удалось выговорить раненому.

— "Каменный человек". Я — «Каменный человек-1».

Лакония бессильно откинулся на матрас.

— Благодарю тебя, Господи! — вздохнул он.

— Ну так что? — Болан продолжал пристально смотреть на девушку. — Я жду вашего ответа. Она печально покачала головой.

— Я... я не могу вам помочь. Если Хатибу станет известно, что я предала его, он меня убьет. Но я не стану ничего делать, чтобы вам помешать.

— Она... она говорит правду, — с трудом пробормотал Лакония.

— Но она может поднять тревогу, когда мы уйдем, — сухо заметил Болан.

— Обещаю, что не сделаю ничего такого, что могло бы поставить под сомнение вашу безопасность! — воскликнула девушка.