Последние слова я произнёс едва ли не шёпотом. Знал, что так меня поймут лучше, чем если стану кричать. И сообразят, что не просто угрожаю — предупреждаю.

Какое-то время мы стояли на месте. Слушали цокот крысиных коготков в стенах, бормотание голосов за дверями, биение своих сердец.

Бодались взглядами.

— Топай, давай, — напомнила о себе замершая за моей спиной стражница.

Приподняла фонарь, осветив лица своих коллег.

— А вы… это… бросьте свои штучки, — сказала она. — Не трогайте её. Слышите меня? Фиг знает, как отреагирует льера дознавательница, если мы эту боярыню покалечим. Хотите лишиться выходных? Провести их в этой вонючей дыре, разносить по камерам жратву? Льера начальница может вам такое устроить. Вы её знаете. Так что успокойтесь. Тем более что мы уже пришли.

Посмотрела на меня.

— Ты, боярыня, не дразни девчонок. Не надо. Ни к чему хорошему это не приведёт. Наша служба нервная. Девки выматываются на работе. Могут и психануть — огребёшь, мало не покажется.

— Боярин, — сказал я.

— Что?

— Не боярыня, а боярин.

Стражница скривила рожу, махнула фонарём.

— Пошли уж… кто бы ты ни была.

От поворота мы отошли недалеко. Фонарь в руке стражницы перестал раскачиваться, замер около приоткрытой двери одной из тюремных камер. Страж порядка жестом велела мне приблизиться, указала на комнатушку.

— Заходи, — сказала она. — Ведро для дерьма у дальней стены. Вон тюфяк. Разберёшься.

Я вытянул шею, заглянул в камеру.

По размерам та не превышала мой новый эльфийский дом. Кирпичные стены. Без окна, но с маленькой квадратной дырой у самого потолка — должно быть, вентиляционное отверстие. Какие здесь витали запахи, мог лишь догадываться: от удовольствия ощущать тюремные ароматы спасали «фильтры». Заметил мелькнувший рядом с тюфяком крысиный хвост.

— Не понял, — сказал я. — Я один замечаю, что это место не похоже на кабинет дознавательницы?

— Что тут непонятного? Побудешь пока здесь. К льере старшей дознавательнице тебя отведут позже. Её сейчас нет в городе. Она сопровождает льеру регентшу в поездке по королевству. Вернётся — тебя к ней вызовут.

— А до её возвращения, — сказал я, — должен буду сидеть здесь? В этой помойке?

Не сдержал улыбку.

— Ты это серьёзно говоришь? Не шутишь? Я, боярин Кир Силаев с острова Кординия, должен торчать в этой крысиной яме, пока ваша дознавательница не соизволит вернуться в город и вспомнит обо мне? Ты… чувствуешь, как нелепо это звучит?

Стражница не отвела взгляд.

— Такой приказ мы получили, — сказала она. — И должны его выполнить.

Покачал головой.

— Послушай, красавица. Ты, кажется, не уловила суть моих слов. Я — представитель боярского рода Силаевых. Не крестьянин, не карманник с рынка, и даже не один из ваших аристократов. Моему роду сейчас принадлежит почти половина голосов в Совете Кординии. Да я почти как тот принц! И ты пытаешься меня запихнуть… сюда?

Кивнул на дверной проём камеры.

Спросил:

— Ты… правда надеешься, что я здесь останусь?

— У меня приказ.

Я усмехнулся.

Как бы ни хотел сохранить хорошие отношения с местными… но запихнуть меня в обычную камеру, как простого жулика, да ещё и непонятно за какой проступок — это за гранью добра и зла.