Горничная подала кофе; серебряный кофейник, молочник и маленькие голубые чашки поставила на складной столик возле их стульев.

– А мое лекарство! – вдруг вспомнила миссис Хаттон. – Клара, сбегайте за ним, пожалуйста. Белый пузырек на буфете.

– Я схожу, – сказал мистер Хаттон. – Мне все равно надо за сигарой.

Он поспешил к дому. И, остановившись на минутку у порога, посмотрел назад Горничная шла по лужайке к дому. Сидя в шезлонге, его жена раскрывала белый зонтик. Мисс Спенс разливала кофе по чашкам, склонившись над столиком. Он вошел в прохладный сумрак дома.

– Вам с сахаром? – спросила мисс Спенс.

– Да, будьте добры. И пожалуйста, побольше. Кофе отобьет вкус лекарства.

Миссис Хаттон откинулась на спинку шезлонга и загородилась зонтиком от ослепительно сияющего неба.

У нее за спиной мисс Спенс осторожно позвякивала посудой.

– Я положила вам три полные ложки. Это отобьет вкус лекарства. А вот и он.

Мистер Хаттон вышел из дома с винным бокалом, до половины наполненным какой-то светлой жидкостью.

– Пахнет вкусно, – сказал он, передавая бокал жене.

– Оно чем-то приправлено для запаха. – Миссис Хаттон выпила лекарство залпом, передернулась и скорчила гримасу: – Фу, какая гадость! Дай мне кофе.

Мисс Спенс подала ей чашку, она отхлебнула из нее.

– Получился почти сироп. Но это даже вкусно после отвратительного лекарства.

В половине четвертого миссис Хаттон пожаловалась, что ей стало хуже, и ушла к себе – полежать. Муж хотел было напомнить ей про красную смородину, но вовремя удержался. Упрек "что я тебе говорил" принес бы ему сейчас слишком легкую победу. Вместо этого он проявил сочувствие к жене и повел ее под руку в дом.

– Отдохнешь, и все будет хорошо, – сказал он. – Да, кстати, я вернусь домой только после обеда.

– Как? Ты уезжаешь?

– Я обещал быть у Джонсона сегодня вечером. Нам надо обсудить проект памятника погибшим воинам.

– Пожалуйста, не уезжай! – Миссис Хаттон чуть не заплакала. – Может, ты все-таки не поедешь? Я так не люблю оставаться дома одна.

– Но, дорогая моя, я же обещал – и давно обещал. – Как неприятно, что приходится лгать! – А сейчас мне надо вернуться к мисс Спенс.

Он поцеловал ее в лоб и снова вышел в сад. Мисс Спенс так и нацелилась ему навстречу.

– Ваша жена совсем плоха! – выпалила она.

– А по-моему, ваш приезд так подбодрил ее.

– Это чисто нервное, чисто нервное. Я наблюдала за ней. Когда у человека сердце в таком состоянии да к тому же нарушено пищеварение… да, да, так нарушено… всего можно ждать.

– Либбард смотрит на здоровье бедной Эмили далеко не так мрачно. – Мистер Хаттон открыл калитку, ведущую из сада в подъездную аллею. Машина мисс Спенс стояла у подъезда.

– Либбард всего лишь сельский врач. Вам надо пригласить к ней специалиста.

Он не мог не рассмеяться.

Мисс Спенс протестующе подняла руку.

– Я говорю совершенно серьезно. По-моему, бедняжка Эмили в тяжелом состоянии. Все может случиться в любой час, в любую минуту.

Он посадил ее в машину и захлопнул дверцу. Шофер завел мотор и сел за руль.

– Сказать ему, чтобы трогал? – Мистер Хаттон не желал продолжать этот разговор.

Мисс Спенс подалась вперед и выстрелила в него своей Джокондой:

– Не забудьте, я жду вас к себе, и в самое ближайшее время.

Он машинально осклабился, пробормотал что-то вежливое и помахал вслед отъезжающей машине. Он был счастлив, что наконец остался один.