— А если я решу не идти к вам, как вы помешаете мне рассказать о вас? — спросил Джеймс.

Мак откинулся на спинку кресла и неловко поерзал.

— Никакая тайна не хранится вечно, Джеймс, но что ты расскажешь?

— Как это — что?

— Представь себе, ты раздобыл телефон крупной газеты. Позвонил в отдел новостей. И что ты скажешь?

— Гм... Что существует место, где из детей делают шпионов, и я там побывал.

— И где это место?

— Не знаю... Вот почему меня усыпили, да? Чтобы я не знал, куда меня везут.

Мак кивнул.

— Именно так, Джеймс. Следующий вопрос ребят из отдела новостей: ты принес с собой что-нибудь в виде доказательства?

— Ну...

— Перед тем как ты уйдешь, Джеймс, мы тебя обыщем.

— Тогда, наверно, нет.

— Ты знаешь хоть одного человека, связанного с этой организацией.

— Нет.

— У тебя есть вообще хоть какие-то доказательства?

— Нет.

— Так как ты думаешь. Джеймс, газета напечатает твой рассказ?

— Нет.

— А если ты расскажешь самому лучшему другу о том, что произошло с тобой сегодня утром, он тебе поверит?

— Всё, я понял. Никто не поверит ни одному моему слову, так что лучше и не соваться.

Мак улыбнулся.

— Джеймс, даже я не смог бы выразить этого лучше. Еще вопросы есть?

— Я хотел бы знать, что означает слово «Херувим»?

— Интересный вопрос. Его придумал наш первый руководитель и сразу же напечатал целую кучу бланков и конвертов. К несчастью, у него не сложились отношения с женой. Она застрелила его, прежде чем он успел рассказать кому-нибудь, что означает это слово. Время было военное, тяжелое, и нельзя же было выбросить шесть тысяч листов бумаги с шапкой* «Херувима», вот название и осталось. Если узнаешь, что оно означает, скажи мне...

— Не очень-то я вам верю, — признался Джеймс

— Хочешь верь, хочешь — нет, — сказал Мак. — Но с чего бы я стал тебе врать?

— Может быть, если бы я знал, что означает это слово, я сумел бы догадаться, где находится это место, узнать чье-нибудь имя или еще что-то.

— И ты пытаешься убедить меня, что из тебя не выйдет хорошего шпиона?

Джеймс не смог удержаться от улыбки.