— Нет, это перегрузит твою иммунную систему, и ты заболеешь. Сегодня сделаем только семь уколов. Через два дня — еще пять, а через неделю — еще четыре.

— Мне сделают шестнадцать уколов?!

— В целом — двадцать три. Через полгода потребуется ревакцинация.

Прежде чем Джеймс успел оценить весь ужас положения, медсестра протерла ему руку смоченным в спирте тампоном. Врач разорвал упаковку со шприцем и вонзил его Джеймсу в руку. Больно не было.

— Грипп, — объяснил врач. — Я решил начать с самой легкой прививки. Следующая инъекция будет в мышцу, ты почувствуешь небольшой укол.

Врач снял колпачок с пятисантиметровой иглы.

— ААААААААААА!

* * *

Джеймс, уже в плавках, сидел в раздевалке и ждал дневного урока. Вбежала Эмми. Она бросила на пол сумку с учебниками и стала развязывать ботинки.

— Прости, что опоздала, Джеймс. Заболталась и потеряла счет времени. Как прошел день?

— Кошмарно, — ответил Джеймс.

— Что у тебя с голосом?

— Зубной врач поставил четыре пломбы. До сих пор языка не чувствую.

— Больно было? — спросила Эмми, стягивая брюки.

— Больно было, когда врач воткнул мне в задницу вот такую иголку. — Джеймс показал, какую именно. — А еще сказал, что я толстый и нетренированный. Велел бегать по пятнадцать кругов семь раз в неделю и запретил есть десерты.

Эмми улыбнулась.

— Да, день явно не удался.

ГЛАВА 14. ПОТ

Пятнадцать кругов по четырехсотметровой дорожке — это шесть километров. Ограничений по времени на него не накладывали: он мог пройти дистанцию и за час, но это было скучно. Хотелось закончить побыстрее. В первый день Джеймс припустил бегом, но после трех кругов загнулся. Остаток пути он проковылял, пошатываясь, и заняло это почти час с четвертью. На следующее утро лодыжки распухли, и каждый шаг давался с трудом.

Мерил Спенсер показала Джеймсу разогревающие и расслабляющие упражнения и посоветовала преодолевать бегом только каждый третий круг, затем переходя на шаг и постепенно снова наращивая темп: пробегать полтора круга из трех, потом два из трех, пока, наконец, он не сможет пробежать все шесть километров без передышки.

На третий день шел проливной дождь. Джеймс едва различал дорожку сквозь залепившие глаза волосы. Мерил спряталась под навесом. Джеймс решил, что никто на него не смотрит, и после тринадцатого круга пошел к раздевалке, туда, где остальные ребята, тоже мокрые как мыши, ныряли под теплый душ.

— Разве ты пробежал пятнадцать кругов? — окликнула его Мерил.

По ее тону Джеймс понял, что его раскусили.

— Помилуйте, мэм, льет как из ведра.

— Ты сжульничал, Джеймс, и начнешь сначала. Пятнадцать кругов. Вперед!

— Что?!

— Ты слышал, Джеймс. Еще одно слово, и побежишь тридцать кругов.

К концу последнего круга у Джеймса разрывались легкие.