Ну уж такого издевательства над собой Кирилл терпеть не собирался.

— Мадам, вы бы выбрали какую-то одну линию поведения, — со всей доступной ему мягкостью попросил он. — Сначала выясняется, что вы решили меня за что-то отблагодарить. Допустим. Теперь возникает еще один вариант: убить меня с особой жестокостью. В принципе, я не возражаю, только скажите, к чему готовиться. А то под вашим чутким руководством я элементарно с ума сойду.

Милена протянула унизанную кольцами руку и прикоснулась к руке Кирилла. Прикоснулась ласковым, успокоительным жестом. Не женщина — хамелеон какой-то!

— Мы вместе провели ночь, — просто сказала она.

Кирилл обалдело на нее уставился. Ну даже если и провели — благодарности он за это как-то не ждал. Но и убивать его после подобного времяпрепровождения обычно никто не собирался.

— Мне было семнадцать. Я приехала поступать в театральный, а подружка притащила меня на этот бенефис, у нее откуда-то было приглашение на два лица. Сначала меня никто не замечал, а потом откуда-то появились вы и так красиво стали ухаживать…

— Это я умею, — согласился Кирилл.

Голос у него звучал довольно мрачно. Доухаживался, похоже.

— В общем, мы потом куда-то за город поехали. С вашим приятелем и его подружкой. А когда я проснулась, вас уже не было. Вообще никого не было.

— Где не было?

— На какой-то даче, — пожала плечами Милена. — В кухне на столе лежала записка: мол, запри дверь, а ключ положи под крыльцо. И немножко денег… на электричку.

— Почему на электричку?

— Так в записке было. И железная дорога — рядом. Я до сих пор название станции помню — Удельное.

Кирилл порылся в памяти, но так и не извлек оттуда ничего мало-мальски стоящего. И название станции ему ровным счетом ничего не говорило.

— И вы меня почему-то запомнили? — тоскливо осведомился он.

— Я тогда в вас влюбилась. Вы были такой веселый, нежный, ласковый… Называли меня «девочкой» и «малышкой»…

— Тогда за что убивать решили?

— А я забеременела, — просто ответила Милена. — И пыталась вас найти. Все общежития театральных институтов обошла, везде вас описывала. Фамилии-то не знала… Но все-таки нашла.

— И…?

— И мне сказали, что вы куда-то уехали на все лето.

В этот момент Кирилл вспомнил. Нет, не Милену, а то время, о котором она говорила. После окончания третьего курса он действительно все лето отсутствовал: устроился на круизный лайнер, каждый вечер допоздна бренчал там на гитаре и как бы пел. Какие-никакие вокальные данные у него были, для бара на лайнере — в самый раз, все равно — фон, никто практически не слушает. А заработал неплохо…

— Я действительно уезжал, — медленно сказал он. — И не знал, что вы меня искали. И что… ребенок родился?

Милена покачала головой.

— Нет. Я по дурости пропустила все сроки, потом подружка посоветовала какой-то укол… дешево. В общем, детей у меня больше никогда не будет.

— Убивайте, — сказал Кирилл. — Любой суд оправдает.

И с изумлением услышал тихий смех. Похоже, Милену его предложение развеселило необыкновенно.

— Я вас не за этим пригласила. Хотела, во-первых, показать, как высоко птичка сейчас летает… Только вы меня не узнали, зря старалась.

— Ну, почему же зря? — пробормотал Кирилл, чувствуя себя полным идиотом.

— Так мечталось, что встретимся — и вы поймете, какое счастье упустили…

— Я осознал.