Изменить размер шрифта - +

Когда часы на табло арены показали четыре минуты двадцать секунд до конца третьего периода Смиту представился отличный момент.

Семенов принял шайбу в зоне советской сборной, у борта. Отдал своему защитнику и тут же получил обратный пас.

Так же по борту он набрал скорость и уже вошёл в среднюю зону. Смиту было понятно что будет дальше и Рэнгди уже приготовился встретить русского силовым приёмом, плечо в плечо. он разогнался и был уверен что сейчас просто сметет своего оппонента.

Но тут в Семенова врезался партнер Рэнди по звену, Стефан Руа.

И Руа так «удачно» попал в Семенова что того развернуло на льду. И развернуло так что удар Рэнди пришёлся не в плечо Семенова, а в спину. И этот удар бросил Семенова на бортик, а потом тот упал.

Крик русского был самым страшным звуком который Рэнди слышал в своей жизни. Как и вид хоккеиста, который как самый настоящий сломанный манекен осел на лёд.

 

Глава 6

 

— Здравствуйте молодой человек, — сказал подошедший к моей койке уже немолодой врач. А кто еще это мог быть, учитывая халат, фонендоскоп и папку в руках. Притом, судя по всему это не просто врач, а какая-то очень большая шишка. Его окружала самая настоящая свита, — Меня зовут Евгений Иванович Чазов, как вы себя чувствуете?

— Спасибо, хреново, доктор, — ответил я. — Грудь очень сильно болит.

— Это неудивительно, Александр Евгеньевич, учитывая то что у вас, сломаны четыре ребра и пробито легкое. Но это ничего, несмотря на тяжесть полученных травм, прогноз у вас благоприятный. Всё будет в порядке, играть вы точно сможете.

— А когда? У меня, знаете-ли контракт.

— Знаю, конечно. Насчёт сроков сказать пока-что сложно. Понятно только одно, несколько месяцев вы точно вне игры.

— Ясно. Спасибо, доктор.

— Со мной мои коллеги из Миннеаполиса, они хотят вас осмотреть, так что если вы не возражаете.

— Не возражаю, само собой, — врачи из Миннесоты это хорошо, клуб держит руку на пульсе, так сказать.

Доктор сказал через плечо несколько слов какому-то хмырю в халате поверх серого костюма и тот перевел их парочке мужиков очень заграничного вида. Видимо это и есть врачи из США.

Так и оказалось, парочка хирургов из госпиталя Фэйрвью вместе с Крисом Крокером, замом главы мед. службы северных звезд, которого я изначально не увидел, взяли меня в оборот достаточно плотно. Ну, работа у них такая.

 

* * *

Евгений Иванович Чазов, министр здравоохранения Советского Союза не стал дожидаться пока американцы закончат с пациентом. Для него и так всё было понятно. Как и для его советских подчиненных.

С парнем всё будет в порядке и Евгений Иванович совершенно не понимал для чего вокруг Семенова устроили этот отвратительный балаган. Случай-то хоть и тяжелый, но достаточно рядовой.

То что молодой хоккеист получил тяжёлую травму, вернее даже сразу несколько стало понятно еще на льду Олимпийского. Врачи советской сборной прямо там начали оказывать ему помощь, а потом погрузили на каталку и бегом повезли к ожидавшему у служебного выхода реанимационному ТАМРО-Рафу.

Состояние Семенова было тяжелое и любая задержка могла привести к его смерти. В первую очередь из-за стремительно развившегося напряженного пневмогемоторакса.

Удар в спину получился очень «удачным» и сломал как минимум четыре ребра, пара из которых пробила легкие молодого хоккеиста. Как говорится, где тонко там и рвётся. Характер повреждений у игрока сборной ничем не отличался от тех что он получил в далеком восемьдесят восьмом году.

На счастье Семенова игра проходила в Олимпийском, а вокруг была советская Москва образца декабря 1990 года, В этот холодный вечер движение на проспекте Мира практически отсутствовало и реанимобиль, да еще и сопровождаемый сразу двумя милицейскими волгами долетел до института скорой помощи имени Склифосовского за считанные минуты.

Быстрый переход