Мальчик вдруг дернулся, вырываясь из рук, и Буревестник с силой прижал его к себе.

- Все хорошо, малыш. Уже хорошо.

- Папа, - всхлипнул ребенок, и расплакался, крепко обняв его за шею. - Они... Они...

- Все хорошо, - повторил Сэл, гладя растрепанные мокрые волосы.

- Не тормоши его, - сказал из-за спины Лайс. - Ему нужен покой, хотя бы недолго.

Он снял плащ, чтобы расстелить его на одном из столов, и женщина завизжала, перекрикивая сирену.

- Обычный хвост, - проворчал кард. - Чего орать-то?

Буревестник поглядел на ару Го и, не сдержавшись, расхохотался, представив себе грядущие беседы доктора с психиатром. Эн-Ферро расценил его смех по-своему и, заботливо поддержав под локоть, пододвинул ему стул:

- Присядь. Тут наверняка где-то спирт есть, тебе бы сейчас пару глотков не помешало.

- Не нужно, - сказал Сэл, пытаясь потеплее укутать сына, не желавшего отпускать его руку. - Уже ничего не нужно. Только убраться отсюда. Где Лар?

Он ожидал появления Сумрака с начала тревоги, но тот не спешил.

- Сейчас послушаем, если они частоту не сменили, - Эн-Ферро вынул из кармана коммуникатор, отобранный у кого-то из солдат.

Из динамика раздалось шипение, потом что-то невнятное, а затем уже вполне четко прозвучало:

- Общая тревога, террористы в транспортном ангаре. Повторяю: террористы в транспортном ангаре...

- Где? - ошарашено переспросил Сэллар.

- Видимо, Ил развлекается, - предположил Лайс.

- Нет, не я, - сказала прокравшаяся между стойками тень.

Доктору Го невероятно повезло: он не видел материализовавшегося рядом с друзьями Иоллара, и когда женщина вновь завизжала, обессилевший от впечатлений последнего часа ару предпочел не оборачиваться, а сразу потерять сознание.

- А в гараже кто? - растерялся Эн-Ферро, поглядев на Сумрака, скромно прикрывшегося ниже пояса серой дымкой.

- Не все ли равно? - пожал плечами тот. - Главное, что вся армия «Гелфити» сейчас тоже будет там.

Солдат подняли по тревоге, когда прозвучали первые взрывы за стеной. Почти треть личного состава была отправлена на защиту внешнего периметра, патрулирование в районе пробоин и усиление охраны входов. Остальные ждали приказа, искренне веря, что это будет отбой тревоги и удастся досмотреть сны.

Не повезло. Каким-то образом террористам удалось проникнуть на территорию комплекса. После того, как выяснилось, что кто-то влез в систему видеоконтроля, недосчитались нескольких человек. В том числе одного из бойцов, охранявших в это дежурство запасной выход из главного корпуса, - он не вышел на связь. Стаф Конрад послал проверить пост, но согласно записям автоматики, двери снаружи не открывались более трех часов, и старшего офицера это несколько успокоило. Главный корпус - святая святых «Гелфити», протокол требовал полной консервации здания и каждого его сектора в случае захвата. Подобные меры обходились корпорации в крупную сумму, и знавший об этом Конрад не спешил объявить тревогу первого уровня. Он поставил в известность начальство, и получил совет не торопиться с выводами. Клиника работала в обычном режиме, сигналов о происшествиях не поступало, охрана с центрального поста бодро отрапортовала о порядке на вверенном объекте... Старший смены затребовал коды связи с каждым дежурным, но проверить все посты не успел: заработавшие камеры обнаружили нарушителя.

Он был похож на сбежавшего пациента, но не из их клиники, а скорее из психиатрической. Парень лет двадцати, бритоголовый и босой, в свободной белой рубахе и широких штанах. Он прохаживался среди машин со скучающим видом, словно не знал, чем заняться. Иногда с любопытством заглядывал в красные зрачки камер, и тогда Конрад мог до мелочей рассмотреть его лицо, красивое, словно срисованное с обложки дамского журнала, и безмятежное, как у ребенка. Смуглая кожа. Светлые глаза.