А на противоположных углах этого квадрата стояли противники.

Гелена в ее первозданном виде — символ прошедшего года, посвященного Черному Тигру.

И ненатурально большой заяц-беляк, хищно оскаливший оба передних резца.

— Год Зайца, — пробормотал я, обернувшись к девушке. — Правильно? А чего они не поделили-то?

— Год не только Зайца или там Кролика, — ответила она, — но и Кота. А мама ведь большая кошка, понимаешь это?

— Ну пускай. Если одолеет заяц, тогда что?

— Заяц сухие просторы любит. Леса лиственные и светлые, а не хвойные и мрачные. А багны, дрягвы, аржавины и прочее в том же духе лютой ненавистью ненавидит.

— Между прочим, — встрял из-за спины наш тощий дедушка Мороз, — наши родимые болота в пятнадцать раз больше оксигена выделяют, чем лес. Прямо Амазонка всеевропейская. И эти… парниковые газы ажно живьем заглатывают.

— Какой ты, дед, ученый, — ответил я, слегка над ним подшучивая. — В телевизор, наверное, каждый день глядишься?

— Нет у нас телевизора, — ответил он. — Мы к нему беспроводной интернет прошлого года подключили и уже туда оченята пялим.

— Но к делу, — снова заговорила моя нареченная. — Если моя матушка победит — наше царство укрепится, умножится и расцветет. Жизнью наполнится, а не только смертью.

— Это же вроде как определено. Заяц ведь не хищник.

Он, я думаю, услышал.

— Резцами порежу, ногами залягаю — и моя будет сермяжная правда, — сказал он с пафосом.

— А ведь такое вполне может случиться, — негромко добавила Ялина. — Он ведь огромный, да еще на него натуральный ход времени работает. И до смерти убивать ни ему, ни маме не разрешено. Оглушит в висок — и конец состязанию.

— Я-то при чем?

— Подумай. Ты мой будущий муж. А мое имя какое?

— Ялина. Ель. Моя любимая сказка про Ель — Королеву ужей!

— А ты на сегодня — Ужиный Князь. Ты можешь ходить на хвосте стоймя. Свист твой слышен по всей Беларуси. Тому, кто выпросит себе одну из твоих корон, ведомы все птичьи и звериные речи в лесу. Делай, что знаешь!

Народные легенды я знал, но не настолько уж подробно. Тем временем поединщики изготовились…

— Погляди мне в глаза, кроличек, — сказал я ровным тоном. — Глядишь?

Он застыл.

— А теперь в рот. Иди поближе, любезный. Еще ближе…

Это я неожиданно вспомнил знаменитый фильм про Маугли и змея Каа.

— Ближ-же…

Заяц дрогнул и двинулся ко мне, трепеща всей шкурой.

— Ещ-ще ближ-же…

Он оказался почти рядом.

Когда моя рука была сантиметрах в двадцати от заячьего загорбка, я сказал так же твердо:

— А теперь пш-шел вон, хлоп.

Резко вытянул руку, сгреб животное за шкирку — и бросил сквозь стену. Он прошиб ее, точно она была из густого облака, и исчез.

— Победа! Верная победа — и без крови! — завопили, загалдели, заурчали Лесовики и Болотники. — Настала Большая Перемена!

— А это значит — Бал! — крикнула Гелена, вмиг вернув себе свой авантажный облик.

— Что же ты ей снова даешь верховодить, — с досадой прошептала Ялина мне на ухо. — Хочешь по себе узнать, какова настоящая, без обмана, тёща? Ну, скажи что-нибудь погромче нее.

И тут я по наитию вспомнил.

Выпрямился во весь немалый колдовской рост.

— Маэстро, урежьте вальс! — зычно и властно крикнул я, обращаясь к хорам.