— Вы своего положения не понимаете, — сказал генерал. — Вы мой служащий и притом такой, против которого я имею самые серьезные подозрения. Почем я знаю, может быть у вас тут в картонке чайные ложки?

— Тут просто шляпа одного моего приятеля, — сказал Гарри.

— Шляпа приятеля? Прекрасно, — возразил генерал Ванделер. — Вот вы мне ее и покажите. Я специально интересуюсь шляпами, — прибавил он угрюмо, — и человек я очень упрямый, вы это сами знаете.

— Извините, сэр Томас, — продолжал отнекиваться Гарри, — мне очень грустно, но это дело совершенно частное.

Генерал грубо схватил его одной рукой за плечо, а другою поднял над его головой свою палку. Гарри счел уже себя погибшим, но в этот самый момент небо вдруг послало ему неожиданного защитника в лице Чарли Пендрагона, выступившего вдруг, откуда ни возьмись, из-за деревьев.

— Ну, ну, генерал, удержите свою руку! — сказал он. — Это и невежливо, и неблагородно.

— А! Мистер Пендрагон! — воскликнул генерал, оборачиваясь на нового противника. — Неужели вы полагаете, мистер Пендрагон, что я позволю такому обесславленному банкроту и развратнику, как вы, гоняться за мной и становиться у меня на дороге? Если я имел несчастье жениться на вашей сестре, то это обстоятельство еще не дает вам права так поступать со мной. Напротив, мое близкое знакомство с леди Ванделер окончательно отбило у меня всякий аппетит к прочим членам ее семьи.

— Неужели вы воображаете, генерал Ванделер, — отрезал Чарли, — что если моя сестра имела несчастье выйти за вас замуж, то она утратила через это все права и привилегии благородной дамы? Я готов признать, что она очень унизила себя этим браком, но для меня она все-таки — рожденная Пендрагон. Я считаю своей обязанностью защищать ее от неджентльменского оскорбительного обращения, и будь вы хоть десять раз ее мужем, я не потерплю, чтобы ее свободу в чем-нибудь ограничивали и путем насилия задерживали ее личных посланцев.

— Как же так, мистер Гартлей? — спросил генерал. — Вот и мистер Пендрагон, по-видимому, одного со мной мнения. Он тоже подозревает, что с этой картонкой послала вас леди Ванделер, а вы говорите, что там у вас шляпа вашего приятеля.

Чарли увидал, что сделал промах, и поспешил его загладить.

— Как, сэр? — крикнул он. — Вы говорите, что я что-то подозреваю? Я ничего не подозреваю. Я просто не могу видеть, когда с подчиненными обращаются так грубо, потому и вступился.

Говоря это, он делал Гарри Гартлею знаки, чтобы тот уходил, но тот ничего не понял — не то от природной глупости, не то вследствие окончательной растерянности.

— Как мне понять ваше поведение, сэр? — спросил Ванделер.

— Как вам угодно, сэр, — отвечал Пендрагон.

Генерал еще раз поднял палку и замахнулся над головой Чарли, но тот, несмотря на свою хромую ногу, отмахнулся от удара зонтиком, бросился вперед и схватился со своим грозным противником.

— Бегите, Гарри, убегайте! — кричал он. — Бегите же, олух вы этакий!

Гарри с секунду постоял, как окаменелый, глядя как схватились два противника, потом повернулся и пустился наутек. Когда через некоторое время он оглянулся через плечо, то увидал, что генерал при этом барахтался и старался подняться. В сад отовсюду бежал народ поглядеть на драку. Секретарь понесся прочь, как на крыльях, и пошел потише только тогда, когда добежал до Бэйсуотер-Рода и свернул в первую попавшуюся из боковых улиц, выбрав наиболее безлюдную.

Смотреть на грубую драку двух знакомых джентльменов было для Гарри в высшей степени неприятно.