Решив свои вопросы, Маша вышла из мэрии и столкнулась с Таисией.

— Здравствуй, Машенька, — сказала Таисия.

— Добрый день! Как дела у Кати? Она нормально себя чувствует?

— Нашими молитвами и твоими стараниями, Машенька…

— Ой, да не надо. Я просто так спросила. А получается, что напросилась на комплименты. С Катей действительно всё хорошо?

— Маша, ты, наверное, хочешь спросить, как дела у Алёши?

— Таисия Андреевна! Мне про Алёшу известно самое главное — то, что он женился, и то, что он теперь будет заботиться о Кате. А больше я ничего знать о нём не хочу.

— Милая моя, — вздохнула Таисия. — Да, мы с тобой уже это обсуждали со всех сторон, но…

— И поэтому не будем возвращаться к этой теме, — перебила её Маша.

— У меня сердце болит за тебя! — воскликнула Таисия.

— Почему? Вы должны быть рады. Алёша будет хорошим мужем Кате.

— Да я не сомневаюсь в том, что Алёшка хороший, порядочный и заботливый. Но сейчас я гляжу на тебя и словно разрываюсь на две половинки — и тебя жалко, и дочку свою жалко, — призналась Таисия.

— Всё образуется. Но… скажите честно, Таисия Андреевна! Своя дочка всё равно всегда ближе, правда? Я глупый вопрос задала…

— Машенька, прости… Прости, что так получилось…

— А вы-то, почему у меня просите прощения? — удивилась Маша.

— Потому что, если бы захотела, я бы смогла переубедить Катю. И она не вышла бы за Алёшу замуж.

— Но вы сочли разумным согласиться со мной, — напомнила Маша.

— Да, — кивнула Таисия.

— Вот и отлично. Мы обе правы. И время это докажет.

— Только бы сердце твоё не болело…

— На то оно и сердце, чтобы давать о себе знать. Таисия Андреевна, мы обе понимаем, что родной ребёнок, родная кровь — они ближе всех на свете, их правда выше любой справедливости…

— Но когда ты будешь сама матерью… — начала Таисия.

— Я даже сейчас понимаю, что это так, — остановила её Маша. — Значит, мы поступили правильно. Алёша будет воспитывать родного ребёнка. И это — самое важное.

— Спасибо тебе, Машенька! Бог вознаградит тебя за твою доброту, — растрогалась Таисия.

Всегда ли правильно мы поступаем, думая о других больше, чем о себе? Так ли уж необходимо наше самопожертвование тем, другим людям? Может, они совсем не хотят принимать эти наши подарки и готовы решать свои проблемы сами, без нас? Маша находилась под сильным, впечатлением от легенды, и ей казалось, что она поступила правильно. Не легенда творила Машину судьбу, а сама Маша меняла свою жизнь в соответствии с легендой, и делала это очень активно. Только стоило ли поступать именно так?