С помощью мистера Майберна я продернула лестницу сквозь путаницу веток первого дерева, взобралась по ней, для надежности привязала к надежному суку, втащила пилу, включила масляный клапан и принялась пилить. Почти все ветки падали аккуратно на луг или под уклон в мой фруктовый сад. Но когда я привязала длинную веревку к суку, нависавшему над сараем, подпилила его, спустилась на землю и попросила мистера Майберна помочь мне отогнуть его в сторону, миссис Майберн не выдержала.

— Нет, милый! Нет! — взвизгнула она и кинулась к нему, будто я потребовала, чтобы он спрыгнул с Маттергорна. — Ни в коем случае! Это опасно!

Я объяснила, что это абсолютно безопасно, если мы будем тянуть его вдвоем за тридцатифутовую веревку, твердо упираясь обеими ногами в землю далеко в стороне от вероятного места падения сука. А в одиночку мне его не обломить, если же я спилю его, он рухнет на крышу сарая. Тут она сдалась, молитвенно сложила ладони и смотрела, как мы отогнули сук, мистер Майберн остался его удерживать, а я белкой взлетела по лестнице и спилила его окончательно.

— Ах, Лесли, какой ты смелый! — сказала она, а я спустилась на землю и взялась за лестницу, чтобы перенести ее к соседнему дереву.

Так мы расправились со всеми четырьмя деревьями — сначала ветви, потом стволы, и на лугу Майбернов красовалась порядочная их куча, а сараю больше ничто не угрожало. У меня не оставалось сил распилить все это добро на чурбаки, а одолжить свою пилу мистеру Майберну я не захотела. Работая с электропилой, необходимо очень часто открывать масляный клапан, иначе цепь высохнет и мотор перегреется. Он этого не знал, так как никогда с электрической пилой не работал, и ставил под сомнение такое частое вспрыскивание масла. С бензиновыми пилами они так не делают, заметил он назидательно, намекая тоном, что я как женщина ничего в таких вещах не понимаю. Возможно, электропилы работают по другому принципу смазки, и я не собиралась допустить, чтобы мою пилу вывели из строя. Без нее зимой коттедж дровами не обеспечить. А потому я сослалась на то, что еще должна кое-что напилить дома, побрела вниз со всем оборудованием, сняла объявление с дверцы вольеры, сказала кошкам: «Я вернулась, ребята. И пока можно будет ни о чем не беспокоиться, я с ними расправилась!» — шатаясь, вошла в дом, чтобы перекусить хлебом с сыром, перед тем как рухнуть в кресло. До вечера я слышала, как мистер Майберн трудолюбиво пилит на холме дрова, заняв пилу у кого-то другого. Время от времени мотор стихал и, судя по фырканью, заводился снова далеко не сразу. Оставалось только уповать, что мистер Майберн в этой системе разбирается.

Но одно мне стало окончательно ясно: став вдовой, я превратилась в социального изгоя в глазах некоторых людей. Сразу после смерти Чарльза меня навещало много народу, чтобы выразить свои соболезнования, и все держались с особой теплотой. «Это ненадолго, — говорили мне женщины, прошедшие через подобное раньше меня. — Одна ты никому не нужна. Скоро они начнут вас избегать».

Святая истина! В былые дни, если бы мы с Чарльзом пришли пилить эти деревья вместе, нас бы обязательно пригласили выпить кофе перед началом работы. И все было бы на самой дружеской ноге. А теперь от меня поспешили избавиться словно от чумной, словно из опасения, что я могу попросить о какой-нибудь помощи.

И Майберны не были исключением. Супруги Рона и Пол, с которыми мы с Чарльзом были в самых приятельских отношениях и регулярно играли в карты, прямо сказали мне, когда мы случайно встретились через несколько недель после его смерти, что видели меня как-то в супермаркете в Чеддере, но не подошли ко мне.

— Мы думали, вам не хочется ни с кем говорить, — объяснили они.

А подразумевалось, что им не хотелось говорить со мной, и упомянули они об этом случае только из боязни, не заметила ли я их тогда.