— Туда пойдете вы,  — любезно поправил Коркоран, — с двумя милыми дамами из Висконсина. Потом у вас запланирована американская чайная и американский ланч с американской едой. В двенадцать вас будет ждать у дверей темный, неяркого цвета таун-кар.

Он обернулся к Хэлли:

— Прямо сейчас прибудет ваша новая горничная и поможет вам одеться. Она же присмотрит в ваше отсутствие за переноской вещей, чтобы все было разложено по местам. Вечером у вас к чаю будут гости.

— Как, какие гости? Я никого здесь не знаю…

— Приглашения уже разосланы.

Не дожидаясь новых протестов, он с полупоклоном вышел.

Ближайшие три часа промелькнули, как в калейдоскопе. Было роскошное ландо, где рядом с шофером сидел фиолетовый лакей в цилиндре и атласных штанах, были заросли орхидей в миниатюрных вазочках, натыканных там и сям по всем салону. В клубе, сидя за усыпанным розами столиком, Хэлли поражалась впечатляющим титулам, которые упоминались в разговорах; кроме того, во время ланча один за другим возникали из ниоткуда незнакомые мужчины, в количестве не менее дюжины, и замедляли шаг, чтобы быть ей представленными. За все два года, что она пробыла первой красавицей заштатного городка в Огайо, ей не доводилось принимать столько знаков внимания, выслушивать столько комплиментов; от удовольствия ее щеки, нос, губы весело пританцовывали. Вернувшись в отель, Хэлли обнаружила, что ее с матерью успели переселить в королевский номер: обширную, с высоким потолком гостиную и две солнечные спальни с окнами в сад. К ней была приставлена горничная в чепце (в точности такую французскую горничную Хэлли как-то играла в пьесе), и все слуги в отеле стали проявлять особую почтительность. Ее с поклонами препроводили вверх по лестнице (других гостей оттирали в стороны), впустили в лифт, с клацаньем захлопнули дверцы перед носом двух взбешенных англичанок и в мгновение ока вознесли на нужный этаж.

Чайный вечер удался на славу. Мать, в хорошем настроении после двухчасовой приятной беседы, общалась со священником Американской церкви, Хэлли тем временем восторженно расхаживала в толпе очаровательных галантных мужчин. Она удивилась, когда узнала, что в тот же вечер устраивает в фешенебельном «Кафе Ройяль» обед с танцами — предстоящее событие затмило своим блеском нынешнее. О том, что полуденным поездом из Парижа в Брюссель отправились двое эстрадных артистов, Хэлли не догадывалась, пока они не выскочили радостно на сверкающий паркет. Но она знала, что на каждый танец у нее имеется дюжина партнеров и разговоры шли отнюдь не о памятниках или полях сражений. В полночь, когда к ней подошел Коркоран и заявил, что собирается отвезти ее домой, она бы бурно запротестовала, но ею уже владела блаженная усталость.

И только тут, в роскошном салоне таун-кара, ей выдалась досужая минута, чтобы удивиться:

— Но бога ради, как?.. Как вам это удалось?

— Это ерунда… времени не хватало, — отмахнулся Коркоран. — У меня есть несколько знакомых молодых людей в посольствах. Брюссель, знаете ли, не самый веселый город, и они рады любому случаю разогнать скуку. А все остальное… и того проще. Вам было интересно?

Ответа не последовало.

— Вам было интересно? — не без тревоги повторил Коркоран. — Потому что какой смысл продолжать, если вам…

— Сражение Веллингтона выиграл майор сэр Коркоран Фицхью Абризини. — Язык Хэлли заплетался, но смысл ее слов был вполне ясен.

Хэлли засыпала.

IV

Прошло еще три дня, Хэлли наконец согласилась расстаться с Брюсселем, и путешественники переместились в Антверпен, потом в Роттердам и Гаагу. Но они уже мало напоминали тех экскурсантов, которые какую-то неделю назад покинули Париж.