|
– Хиран, что? – Все! – слыша и не слыша простонал тот. – Все! Солнце жизнедарящее, все было так просто! Так просто! А они не смогли! И все так… – Хиран… Он поднял голову, яростно-отчаянно посмотрел на плывущее мимо серое пятно, яростно дохнул в него всей силой огня и снова зажмурился, словно не мог видеть больше ни одного аррохи. – Все наши, Орро! Все, кого мы знали! Никого не осталось…А можно было просто… Все принялись утешать парнишку, про амулет напрочь позабыли. Пока он вдруг не замер и не проговорил совсем другим голосом: – Орро, узнаешь? От неожиданности мы тоже застыли. И уставились туда, куда смотрел сам Хиран – на комки земли, сыпавшиеся из-под его лапы. Сначала я не поняла, в чем дело, а потом увидела, что комки не рассыпаются при ударе о землю. Они исчезают. – Транспортник! – радостно завопил Орро. И принялся разрывать землю, ища какой-то "проводник пути"… Вот так мы нашли "драконье метро". Опытную модель грузового телепорта, недостроенную, но – невероятно! – работающую! И оказались тут. В лесу, всего в двух днях пути от побережья. А сегодня приборчик, значит, ожил. Саша! Наконец-то! Скорей, тебя тут ждут.. Ждут? Рик!!! Я чуть не ткнулась в несчастный амулет всей мордой. Он особого восторга не выразил – из серебряного плетения вместо нормальной речи донеслось какое-то зверское рычание вперемешку с непонятным завыванием… – Рик?! – Аарррррыыыыр… – Рикке! – …ашка! – донеслось из серебряной путаницы. – ..онец-то… Вы в …арядке? – Папа! – обрадовалась я. – Да! Все в порядке! А у вас? Амулет секунд пять переваривал сообщение, задумчиво завывая, а потом выдал: – Что? – Все нормально-о! А с вами все хорошо? – Да… говори…олько…ри громче! – Кто у вас рычит? – Вертолет! Саш… у нас все нормально. Мама целует… Мы скоро… Но… – голос снова ушел в минус, растворившись в реве и вое. – …покой его! Он никого не… лушает… что он… ет, слепой? Объясни ему. – Кто слепой? Рев вдруг прекратился, голос отца стал четким и ясным: – У него ожог лица, глаза тоже зацепило. Зрение пока не восстановилось, твой муж ничего не видит. Но упрямо рвется к вам. Настырный как… – отец попытался поискать сравнение, не нашел и возмущенно фыркнул. – Теперь я не удивляюсь, что он смог тебя захомутать. Ты… Отец говорил что-то еще, и кажется, обо мне, но я не слышала. Будто ледяная вода заполнила меня, и в этом холоде перестало биться сердце. Зрение пока не восстановилось, твой муж ничего не видит… твой муж ничего не видит… Со своими глазами я сам разберусь! – и серые глаза скользят по мне не видя… Рикке… – Саша? Ты только не волнуйся, у него… – и опять шум, в котором тонут звуки. – становится! Только скажи… – Папа! Передай, чтоб не смел! Чтобы даже не думал! Слышишь?! Папа! В серебристой плетенке что-то заискрило. – Э-э… Боюсь, он не услышит, – влез дед Гаэли. – Леди Александра, вам лучше держать себя в руках… ну или в крыльях… ибо вы крайне неразумно расходуете магию. И в результате… поймите, связник не рассчитан на такую… э-э… интенсивность общения. |
