Большой Билл Три поднялся на ноги, шепнул что-то Лотос Верн, которая застенчиво улыбнулась, и вышел из ложи. Его телохранитель Терк сразу же вскочил, но Три покачал головой, отмахнулся от толпы и стал подниматься по бетонным ступенькам к задним рядам трибуны.

Джуди Стар внезапно что-то с горечью и отчаянием сказала женщине, которую ее муж привел на стадион. Ртутные глаза Лотос Верн засверкали, и она ответила оскорбительно беспечным тоном, заставившим супругу Билла Три выпрямиться на сиденье. Джимми Коннор начал быстро рассказывать ей об Уолтере Уинчелле и «Семи гномах».

Лотос Верн начала короткими и резкими движениями подкрашивать губы оранжевой помадой. Алая лайковая перчатка Джуди Стар судорожно вцепилась в перила.

Вскоре Большой Билл вернулся и занял свое место. Джуди сказала что-то Джимми Коннору, тот скользнул на свободное сиденье справа, а Джуди — на его сиденье, так что теперь между ней и ее мужем были не только перила, но и пустой стул.

Лотос Верн снова обняла Три за плечи.

Жена Билла порылась в алой замшевой сумочке и внезапно попросила:

— Джимми, купи мне хот-дог.

Коннор попросил у продавца дюжину. Большой Билл нахмурился и тоже потребовал сосиски. Коннор бросил продавцу пару долларовых купюр и махнул ему рукой, подавая знак уходить.

К двум ложам хлынул новый людской поток, и Три с досадой обернулся.

— Ладно, Мак, — проворчал он служителю в красной униформе, сражавшемуся с наступающей толпой. — Нам не нужен скандал. Я подпишу шесть карточек — только шесть. Передай их мне.

Рывок толпы едва не сбил служителя с ног. Через перила за ложами протянулось множество рук с карточками для записи счета.

— Мистер Три… сказал… «шесть»! — пропыхтел служитель. Выхватив из чьей-то руки карандаш и карточку, он передал их Большому Биллу.

Поток устремился к соседней ложе. Джуди Стар изобразила профессиональную улыбку и протянула руку за карандашом и карточкой. Несколько игроков на поле, увидев, что происходит, подбежали к перилам и также стали протягивать карточки, поэтому Джуди пришлось положить недоеденную сосиску на пустое сиденье рядом. Большой Билл положил хот-дог на то же сиденье, рассеянно послюнявил карандаш и начал царапать свое имя на бумаге мозолистой ручищей, не привыкшей к столь тонкой работе.

— Это шестая! — крикнул служитель. — Мистер Три сказал «шесть» — значит, это все!

Толпа застонала, а Большой Билл махнул огромной лапой и потянулся к пустому сиденью за недоеденным хот-догом. Однако его жена поспела раньше — не глядя, она пошарила рукой по сиденью и схватила сосиску Три. Смуглый гигант едва не заговорил с ней, но передумал, подобрал оставшийся хот-дог и быстро сжевал его, явно не получая от этого удовольствия.

Мистер Эллери Квин озадаченно и обеспокоенно смотрел на сидящих впереди четырех человек. Поймав насмешливый взгляд мисс Паулы Перис, он покраснел от досады.

Под рев публики на поле появился старший судья. Лотос Берн, слабо разбиравшаяся в бейсболе и считавшая, что двойная игра — название пьесы Юджина О'Нила, бросила странный взгляд на Большого Билла Три:

— Билл! Тебе нехорошо?

Кожа экс-питчера посинела под загаром; он поднес руку к глазам и тряхнул головой.

— Это все хот-доги, — фыркнула Лотос. — Больше ты их не получишь!

Три быстро заморгал и начал что-то говорить, но в этот момент Карл Хаббелл закончил разминку, Крозетти побежал по полю, Харри Дэннинг бросил мяч напарнику, а тот передал его Хаббеллу и побежал назад, тявкая, как терьер.

Рев толпы стал оглушительным и внезапно оборвался.

Крозетти резко повернулся, поймал первый мяч, поданный Хаббеллом, и отбросил его над головой Джо Мура.