Кругом царила кромешная тьма.

На мгновение страшная мысль пронзила мозг Тотора и заставила содрогнуться. А что, если он ослеп? Что, если палящие лучи африканского солнца выжгли ему глаза? Или его ослепили бандиты?

Тотор чувствовал, что он не один в этой тьме. Он не видел того, кто находился рядом, но отчетливо слышал его дыхание.

— Кто здесь? — спросил пленник сдавленным голосом.

Ответа не было. Только кто-то взял его за руку.

«Смотри-ка! Щупают пульс…» — удивился Тотор.

Рука незнакомца легла на грудь. Похоже, проверяли сердцебиение.

Тотор схватил руку и с силой сжал. Однако незнакомец без труда высвободился.

— Кто вы такой? — возмутился Тотор. — Где я нахожусь, чего вы от меня хотите?

По-прежнему никто не ответил. Таинственный посетитель, вероятно, получил приказ молчать, а возможно, просто не понимал по-французски.

На каком языке к нему обратиться? Тотор мог объясняться с папуасами и немного понимал речь коттоло. Надо попробовать.

На сей раз ему ответили, но Тотор ровным счетом ничего не понял. Очевидно, он в плену у работорговцев, а они орудуют на английской территории до Занзибара.

— Who are you? Where am I? — спросил он по-английски.

Ему ответил серьезный голос:

— Физик… арабский.

Врач!

Но человек умолк, и Тотор услыхал какой-то шорох. Он поднял голову и увидел, как незнакомец исчез через круглый ход в нескольких метрах над головой. Оттуда бил яркий свет. Небо! Голубое небо!

Тотор возликовал:

— Я не ослеп! Вот это, черт возьми, здорово!

Он не отводил глаз от залитого солнцем отверстия, как будто старался насмотреться, впитать свет про запас. Вместе со светом к нему возвращалась жизнь, воля, надежда.

— Все ясно! Я в колодце, откуда есть всего один выход. Ну что ж! Выбирать не приходится. Какое-никакое, а все-таки жилье. Да к тому же и недорого. И то хорошо! Я думал, что умер, а оказалось, что жив! Думал, что ослеп, а глаза мои видят! Чего еще желать? Жизнь прекрасна! А как там поживает наш скелет?

Тотор методично ощупал себя с головы до ног, попробовал пошевелить руками и ногами, покрутил головой, пошевелил пальцами…

— Все функционирует, Тотор. На что же тебе жаловаться? Ты устал? Не беда! Немного отдохнуть, немного подкормиться — и порядок. Да, чертовски хочется есть! Если небо смилостивилось и послало мне араба, говорящего по-английски и понимающего в медицине, то, может быть, оно пришлет и араба, понимающего в кулинарии? Остается ждать!

Воистину жизнь виделась Тотору в розовом свете… Ну, не в розовом, то хотя бы в сером… Глаза понемногу привыкли к темноте, да и свет, проникавший сквозь отверстие, позволял кое-что различить.

— Что это там, в углу? Я бы сказал, что это еда. Дьявольщина! И правда, там лежит кусок копченого мяса, лепешка из маниоки и плошка с водой. Меня хватают, отделывают под орех, швыряют в какую-то дыру, но при этом не морят голодом. Уже неплохо! Ну так налетай, как говаривал Хорош-Гусь… И что-то с ним сталось, с беднягой?

Так, по привычке рассуждая сам с собой, Тотор наелся до отвала. Хорошее предзнаменование.

К нашему молодцу вернулась способность философствовать, а с ней и былой оптимизм.

Почему, собственно, он решил, что Меринос погиб? Возможно, он тоже где-то здесь.

Тотор припомнил, что во время боя они постоянно находились рядом. Должно быть, эти проклятые арабы взяли в плен и его…

А что приключилось с Гансом Риммером? Где Хорош-Гусь, Йеба, Аколи?

— Это было бы слишком хорошо, если б и им удалось отделаться легким испугом, как мне. Но с другой стороны, почему бы и нет?

Тотор действительно чувствовал себя превосходно.